Багровое небо. Книга 1. Луна Амрис

с беженцами. Так вот, он мне поведал одну интересную историю, – Леопольд огляделся и понизил голос, – Как ты знаешь, в городе Псарта есть большой храм Ариадны и небольшие монастыри Мелека и Джелайи. Месяц назад в город ворвались демоны. Они сожгли дотла монастыри Мелека и Джелайи, но храм Ариадны оставили нетронутым. А после просто ушли. Николас рассказал мне, что в Денберге на столицу Бостонии было нападение демонов, которые уничтожили весь город, за исключением храма Ариадны. Это действительно странно: все кругом горит, но монастыри, посвященные Ариадне, остаются нетронутыми.

      Я молчал несколько минут, обдумывая причины такого поведения.

      – Нужно встретиться с Николасом. Он не говорил, где остановился? – спросил я у Леопольда.

      – Он прибыл сегодня, хотел остановиться в нашем монастыре. С ним еще пять служителей. К вечеру будет.

      Я кивнул и направился к выходу. Открыв деревянную дверь, я попал в просторный холл, в центре которого располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Наш монастырь был построен из каменных монолитных блоков, начиная со стен, заканчивая верандами и ступенями. По обе стороны от лестницы находились два длинных коридора, которые вели к жилым комнатам. Главный холл был таким же заброшенным, тёмным и пыльным, как и все остальные помещения монастыря. Запах сырости и плесени здесь ощущался сильнее, чем на втором этаже. На фресках с изображениями Ариадны лежал толстый слой пыли, витражные стёкла были разбиты, а огромные деревянные люстры под потолком сгнили. Давно мы их не зажигали.

      Я направился по одному из коридоров в общежитие учеников. За пять лет многое тут изменилось. Окна были или выбиты, или треснули после последнего землетрясения. Какие-то двери были заколочены. Пыль перемешивалась с грязью и сухими листьями с прошлого сезона. А самое угнетающее – это гробовая тишина, напоминающая склеп на нижних этажах монастыря.

      Я дошел до конца коридора и потянул дальнюю дверь. Тут была комната Тоббиаса. Он больше не был трусливым мальчишкой, которого я помнил, теперь он – пятнадцатилетний парень, готовый уйти на фронт, как только раздастся звук горна.

      Но сейчас Тоббиас напоминал мне того беспомощного юнца, которого я нашел в этой комнате пять лет назад. Болезнь совсем лишила его сил. Мальчик спал. Рядом с ним сидела его возлюбленная Бетти, та самая лучшая моя ученица. Ее каштановые волосы были собраны в тугую косу, губы плотно сжаты, а на глазах проступали слезы. Девушка осторожно вытирала пот со лба любимого и пела ему колыбельную. Они очень любили друг друга, и если Бетти его потеряет, она не сможет пережить эту боль. Я очень переживаю за их судьбу.

      – Как он? – спросил я, подойдя к койке.

      – Все так же, плохо, – Бетти тяжело вздохнула и повернула голову в мою сторону, – Пока не приходил в себя. Я дала ему все, что могла, все травы, которые есть у нас в лазарете, но бестолку.

      Я положил ей руку на плечо и сжал его. Девушка закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам.

      – Эта какая–то черная инфекция, никто не знает, как лечить ее.