Влюблённый ведьмачок. Генрих Мицкевич

обраться тихо, без шума и пыли.

      Рогатый и хвостатый черт имел копыта вместо ног и был покрыт шерстью. Не зря другое имя ему – козодой. Такие обычно болтливы и склонны нести разнообразную ахинею. Попадались весьма изобретательные и обученные магии.

      Никто не желал связываться с козодоем. Вот пришлось взяться за дело. Хотелось поскорее покрыть себя славой и заслужить авторитет. Не тот, что громом и молнией добывают, но аутентичный, дабы обрести гармонию с натурой, полной чудес и неожиданностей.

      Оперевшись на ствол поваленного дуба, Бронко караулил чёрта на опушке, ожидая его появления в поле. Лук и стрелы были наготове.

      Жмяк, и гибкая магическая скоба приковала правую руку к дубу. Еще скоба – левая рука зафиксирована. А потом крепкая стяжка обхватила спину и прижала пузом к дереву.

      Позади, со стороны леса раздался писклявый голосок:

      – Ох, вот удача. Среда только, а пивная вечеринка уж намечается. Человечек, упитанный какой. Страсть как обрыдли запеченные крысы… Да что же я медлю? На вертел его, пока жаровня не остыла!

      Послышались приближающиеся шаги, ворошащие прошлогоднюю листву. Вдруг раздался треск веток, затем крик ужаса, глухой удар упавшего тела и затихающие предсмертные стоны.

      – Не человек, ведьмачок я. И да, первое дело – тыл прикрыть западнёй.

      Освободившись от магических пут, ему пришлось повозиться, дабы снять козодоя с кольев, вытащить из ямы и погрузить на телегу. На закате весь измазанный, но довольный ведьмачок катил по разбитой дороге в сторону городка. Погоняя ленивую кобылу, он размышлял куда податься. Нечисть по ночам не принимали, контора открывалась лишь утром.

      Скоротать вечерок с Алицией аль сразу повернуть к дому на озере? Её он знал как звать, а имена тех девок давно уж не запоминал. Да и Алиция не против глотка рома, что в плюс, в сравнении с приторно кислым шампанским, которое наливали девицы. Только с ней вряд ли обломится. Зато пирожками можно полакомиться вдоволь, с капустой, с мясом и грибами. Толковая хозяйка-то Алиция, что тут скажешь. А на озеро успеется, коль охота не спадёт.

      ***

      Алиция обитала в городской квартирке на втором этаже под крышей. Гостиная, кухонька и спальня. На первом этаже располагалась швейная мастерская, где она подрабатывала.

      Бронко сидел за столом на кухне в одних труселях и потягивал брусничный морс.

      Одеяния его, заботливо выстиранные, сохли на веревке у окна. Шибко быстро высыхали, с каждой минутой уменьшая шанс соблазнить Алицию мужественным волосатым торсом. Она же, словно ничего не замечая, готовила гостю свои хваленые пирожки.

      Глядя на ее крепкие, пригодные ко всякой работе руки, Бронко вспоминал свою бабку. У той были такие же мозолистые ладони, в которых любое дело спорилось. И фигура похожая, что, правда, в минус Алиции.

      Бабка заправляла домашним хозяйством и часто говорила, когда-то Бронко придется заменить ее. Больше некому, мать его слабохарактерная, отец сбежал с одной кралей.

      Ещё бабка часто повторяла, прах и тлен эта жизнь, поэтому самое главное – оставить после себя след. Трахнуть, например, королеву. Шутка.

      На самом деле прародительница так говорила. Мол, внучек, держись хороших людей. Если они поставят трехметровую плиту, на которой твое имя написано буквами высотой во весь постамент, тогда жизнь прожита не зря. До сих пор слова эти в башке звенят.

      А где добрых людей-то найти, когда вокруг одни упыри? Вот, Алиция – порядочный человек. Правда, не без тараканов в голове. Женщина, зачем хранить целомудрие, коль давно за тридцать? Не запамятовал ли дорогу к тебе долгожданный принц, юноша бледный со взором горящим?

      Однако интуиция подсказывала Бронко, не все так просто. А как говаривал обитавший на мельнице кореш Нестор, чуйка у ведьмачка отменная. Какие тайны хранишь, Алиция, дочь Офелии, мещанка? Какой магией приправляешь тесто, что так влечешь к себе? Может ты та, которую он разыскивает?

      – Вот, горяченькие пирожки, с пылу с жару. Угощайся, ведьмачок!

      – Благодарствую, милая… Может это, того?

      – Толковала ж много раз. Под венец, а опосля прочее!

      – Хоть по чекушке?

      – Это можно.

      Она достала из серванта бутыль да рюмки. И потекла неспешная приятная беседа.

      Тот вечер мог бы пройти как другие, но Алиция малость перебрала и… проболталась.

      – Отчего грустишь, моя красавица?

      – Да так… Поведай, Бронко, кто тебе по душе, гномы или эльфы?

      – Эльфы, конечно. Как-то старый гном осла увёл у меня да костяшками расплатился, с тех пор недолюбливаю этих ворюг. Это взаимно. Что стряслось-то, Алиция?