Печать. Адам Петровский

чтобы чокнуться, Егор на мгновение замешкался. Но по итогу все выпили, разговор встал на паузу, так что комедийная передача нас спасала. Даже тот скромный, натянутый юмор, что был там, сейчас воспринимался как высший пилотаж жанра «комедия».

      – Расскажите и вы свою историю. Нам интересно послушать, – предложил тему я.

      – Да что рассказывать. На самом деле все не так радужно, как может показаться. Что мои, что Егора родители довольно обеспечены, в деньгах мы не нуждаемся. Но на этом все. У меня вот была настоящая, представляете, настоящая школьная любовь. Казалось, что у нас все прекрасно, но стоило мне немного заподозрить ее в измене, причем не беспочвенно – мы разминулись, она поступила в другой университет, заблокировала меня везде, где только можно. И больше от нее не было ни слуху ни духу. Больше полугода я был в депрессии, чуть руки на себя не наложил. Мне помог Егор, за что я ему очень благодарен. Мой настоящий друг. Надеюсь, что у вас дружба такая же.

      – Несомненно, – ответил Максим.

      – После этого я во многом разочаровался. Меня спасали только алкоголь и девушки на одну ночь. Сегодня я тоже хотел подцепить кого-то, а встретил вас. Не то чтобы я расстроен. Нет. Даже рад. Хоть что-то новое…

      Паша замолчал. Он раскрыл нам больше подробностей, чем мы ему. Виден был его болезненный опыт и то, как неохотно он им делился. Впрочем, думается мне, что он уже почти принял его, совладал с ним.

      Следующим голос взял Егор:

      – Мы оба поступили на юрфак местного университета. Никуда ехать нам не хотелось, этот город нам привычен. Так что мы, наверное, менее решительные, чем вы, – он взял паузу на пиво и вскоре продолжил: – У меня история тоже неприятная. Моя мать погибла в автокатастрофе довольно рано. Мне тогда было семь лет. Отец же, как владелец парочки местных отелей, постоянно был занят на работе. И вот, с малых лет я остался на попечении у самого себя. Впрочем, я не жалуюсь. Тогда у меня появился настоящий друг, так что мне не о чем жалеть. Я так думаю.

      – Спасибо, что поделился, – сказал я дежурную, но необходимую фразу приглушенным тоном.

      Мы молчали. Обдумывали историю каждого. Думалось уже с трудом, но тем не менее удивительным казалось то, насколько разнообразны жизни у всех нас. У тех, кто волею судьбы случайно встретился и оказался в одной квартире вечером пятницы. В хмеле казалось, что я не знаю, чем могу им помочь и нужна ли им моя помощь вообще. Как хорошо, что на трезвую голову я бы даже на миг на задумался о такой ерунде.

      Каждый из нас по-своему уникален, по-своему разбит, по-своему старается зализывать раны. Удивительная картина.

      – У нас тут собрание анонимных неудачников, я погляжу.

      – Слышь, кого ты неудачником назвал?! Да я в тысячу раз лучше тебя, – разгорячился Паша.

      – Ага, вот только я тебе много подробностей не рассказал.

      – Так вываливай их.

      – Прости, но нет. Там приятного мало. Ладно, если хочешь, считай, что ты лучше меня. Но давай не в тысячу, а в сто раз, идет?

      – Идет.

      И мы дружно засмеялись. Подошел черед открывать вторую бутылку.