Розенбург. Дар и проклятье. Ольга Сергеевна Распутняя

этому хаосу хотя бы относительный порядок.

      Проходя мимо портрета своей семьи, Ева остановилась и хотела протереть раму, но обнаружила, что пыли на ней нет. Что ж, кажется, за чем-то дядя все же следил. Значит, семья была дорога ему. Но тогда почему он так нелюбезно принял их?

      Ева в задумчивости провела пальцами по лицу своей мамы. Анжелика Оленская… Какая же она была красавица! И пусть все говорили, что Ева очень похожа на нее, но она знала – никогда она не будет так же красива, как ее мама. Еву с ее золотисто-каштановыми кудрями, голубыми глазами и фарфоровой кожей часто называли хорошенькой, как ангел. В то время как ее мать была красива страстной демонической красотой, которая покоряет с первого взгляда. И, сколько Ева ее помнила, она обладала такой сильной энергетикой, что вдыхала жизнь во всех вокруг себя. А Еве это так и не удалось…

      Снизу послышался хлопок двери, и по грузным энергичным шагам Ева поняла, что дядя Филипп вернулся домой. Она невольно вздрогнула. Неужели уже вечер? Ева вдруг почувствовала себя преступницей, прокравшейся в чужой дом. Она спустилась по лестнице, специально создавая как можно больше шума.

      – Добрый вечер, дядя Филипп! – громко поздоровалась она.

      Дядя вздрогнул и резко повернулся к ней. Его лицо на секунду отразило такую угрозу, что Ева невольно отступила назад. Но уже через мгновение он спохватился.

      – Извини, – пробормотал он, смущенно проведя рукой по небритому подбородку. – После того, как больше десяти лет живешь один, тяжело привыкнуть к присутствию других людей в доме.

      – Неужели вы были совсем одни? – хитро спросила Ева. – И у вас за все это время не было подружки?

      Дядя, не моргая, уставился на Еву, и она вдруг испугалась, что он разозлится ее нескромному вопросу. Но он вдруг усмехнулся, и в его черных глазах на секунду отразился былой огонек.

      – Никого настолько важного, чтобы привести сюда, – ответил он.

      – Значит, ни одна не оказалась достаточно хороша для вас? – продолжила Ева в той же манере. – Впрочем, это объяснимо, учитывая, какое высокое положение раньше вы с отцом занимали в городе. Не так ли?

      Ева сказала это как можно невиннее, но дядя Филипп мгновенно нахмурился. Кажется, ему совсем не понравилось то, что Ева постаралась подловить его.

      – Ну и какая сорока успела нашептать тебе на ушко столько интересного? – хмуро спросил он.

      Ева хотела соврать, но в этом не было смысла. Если она хочет получить правдивый ответ, ей тоже не стоит юлить.

      – Алика, – нехотя призналась Ева. – Не знаю, как ее фами…

      – Ах, ну конечно! – раздраженно воскликнул дядя Филипп. – Девчонка Вершининых! Как это я сразу не догадался, что без нее не обошлось? Кто бы сомневался, что она расскажет тебе все сплетни, начиная с семнадцатого века!

      Он сбросил длинное черное пальто, повесил его в гардероб и быстро, как разъяренный коршун, ушел на кухню.

      – Между прочим, она оказала мне услугу! Лучше мне было узнать все заранее, а не чувствовать