Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович. Ася Лавринович

вперед, и теперь я сама едва за ней поспевала. Уходить в отрыв на каблуках, это ж с ума сойти можно! Мы неслись дальше и дальше, в противоположную сторону от дома.

      Наконец, забежав в арку незнакомого тихого двора, мы остановились. Обе долго не могли отдышаться. Катерина сползла по стеночке и уселась на асфальт прямо в модных узких джинсах. Стянула с ног босоножки. Я тоже присела рядом на корточки и прислушалась.

      – Они не будут гнаться, – хриплым голосом проговорила Катерина. – Эти ребята – постоянные клиенты бара. Быдловатые, невоспитанные, по пятницам жутко напиваются. И юмор у них своеобразный. Но ничего плохого они бы нам не сделали.

      – Ничего не сделали? – ахнула я. – Своеобразный юмор? Да он лапал меня! А стоять и выслушивать о себе всякие гадости – это нормально, по-твоему?

      Катерина опустила глаза.

      – Я знала, что мы можем их встретить, поэтому попросила тебя перейти на другую сторону. Но ты, Вера, такая упрямая!

      Автомобиль осветил арку фарами. Мы обе напряглись, но машина проехала дальше. Здесь почему-то пахло подгоревшими грибами. Видимо, кто-то на ночь глядя решил затеять готовку, не уследил и теперь распахнул настежь окна. Я выглянула из арки, осмотрела пустую улицу и зачем-то небо. Высоко над крышами домов желтела луна. Вздохнув, вернулась к Катерине, которая по-прежнему сидела на асфальте, прислонившись спиной к стене.

      – Кто ты такая? – спросила наконец я. – И как познакомилась с моим отцом?

      – С твоим отцом мы познакомились в кафе, – ответила брюнетка. – К тому злосчастному бару он не имеет никакого отношения.

      – Но, видимо, к злосчастному бару имеешь отношение ты? – спросила я. – А папа знает, чем ты занималась?

      – Ничем непотребным я там не занималась! – выпалила Катерина. – Сейчас надумаешь себе. Я просто танцевала.

      – Просто танцевала?

      – Да! – Брюнетка вскинула голову и с вызовом посмотрела мне в глаза. Так разозлилась, будто я уже публично обвинила ее в самых страшных грехах. – Я, если хочешь знать, хорошо танцую. В балетную школу пыталась поступить.

      – Значит, не так уж хорошо танцуешь, раз не поступила, – ответила я.

      – Ноги затекли, – пожаловалась Катерина. – Поможешь встать?

      Пару секунд я простояла рядом, а потом все-таки протянула ей руку.

      – Не беспокойся, танцы уже в прошлом, – сказала Катерина, пытаясь в темной арке разглядеть время на наручных часах. – Поздно уже.

      – Ложишься спать по режиму? – ехидно спросила я.

      – У меня с утра дела.

      – Маникюр?

      Катерина на мгновение замялась.

      – Ладно! – выдохнула она. – Я заметила, как ты в тот раз отреагировала на мою фразу по поводу поиска себя. Сейчас у меня есть работа, но я бы не хотела о ней распространяться.

      – Это еще какая? – с подозрением спросила я. Те ужасные парни и бар не выходили из головы…

      – Я фасовщица на кондитерской фабрике. Упаковываю печенье. График сменный. Отцу не говори. И теперь ты довольна?

      Катерина