Моя мятежница. Кендалл Райан

хочешь, – пишет Гретхен в ответ. – Дай знать, если передумаешь, я заеду за тобой».

      Я посылаю ей эмодзи «палец вверх».

      Холт пока так и не вернулся, так что я прячу телефон в карман и пересекаю комнату, направляясь к его маленькому деревянному письменному столу у окна. На нем лежит записная книжка, и я открываю ее, просматривая страницу и пытаясь понять, что это.

      «Я пресытился глупыми играми,

      А затем появилась вдруг ты —

      С голубыми глазами, а волосы…

      Прежним мне уж не быть никогда»

      Куплеты песни? Стихи? Не уверена, но не хочу разнюхивать дальше. Звук приближающихся шагов заставляет меня отойти от стола и приватных мыслей, что прячутся в записях Холта.

      Холт вваливается в комнату, тяжело дыша. Руки у него сжаты в кулаки, а обычно спокойное лицо искажено.

      – Гребаное братство, – бормочет он под нос, когда я подхожу к нему.

      – Что случилось?

      Он не отвечает. С трудом сглатывает, глядя с яростью.

      – У тебя кровь, – говорю я, с беспокойством оглядывая его.

      Костяшки его пальцев ободраны, а в уголке нижней губы появилась капелька крови.

      – Я в порядке, Иден. Тебе, наверное, стоит уйти. – Тон у Холта ровный, он избегает встречаться со мной взглядом.

      – Я не оставлю тебя в таком состоянии.

      Протягиваю руку, чтобы коснуться его губы. Я понятия не имею, почему делаю это… Никогда раньше не прикасалась к Холту. Может быть, потому, что никогда раньше не обращала внимания на его губы. Губы у него полные и мягкие, и мне не нравится, что их пятнает кровь.

      Когда он снова заговаривает, его голос звучит мягче.

      – Поверь, я в порядке.

      Я указываю на кровать.

      – Ты не в порядке. Сядь.

      Глава 2

      Холт

      Познакомившись с Иден Винн, я и представить не мог, что она станет ярким пятном в моей мрачной, несчастной жизни. Но вот она, проводит со мной вечер, закрывшись в моей спальне, перевязывает распухшие костяшки моих пальцев ужасно нежно. У меня ощущение, будто из груди весь воздух выкачали.

      Ее разочарование из-за потери Алекса Брауна совсем не похоже на ту боль, которую испытываю я. Глубокую, всеобъемлющую боль, затмевающую все счастье в жизни.

      Но это история для другого раза. Иден примостилась рядом со мной на матрасе. Запах ее шампуня, мать его, с ума сводит, так же, как когда мы вместе работали в библиотеке. После того как в прошлом году мы сдали наш последний проект, я сомневался, что увижу ее снова. Не в таком большом кампусе, как этот.

      Но я увидел.

      В первый раз несколько месяцев назад, мельком, когда она шла по двору и ее яркая, солнечная улыбка согревала меня даже на расстоянии. А потом снова, в прошлом месяце, в баре, где я работаю по выходным. Она пришла с подругой, с той же девушкой, с которой была сегодня на вечеринке. Тогда я присматривал за ней так внимательно, как только мог, чтобы с ней ничего не случилось. Но Иден умная. Она достаточно сообразительна, чтобы не принимать выпивку от незнакомцев