Туман над Смородиной. Катерина Самаркина

Агена. В окно, заслоняя солнечные лучи, постукивали веточки яблони из сада. Тумун сладко потянулся. До самого пробуждения он спал без сновидений благодаря магии Меона. Надо отдать должное, его чары всегда работали безупречно – сказывался многолетний опыт.

      Он дотронулся рукой до шеи – туго перевязана, горло саднило изнутри и дышать было трудновато. Говорить наверняка тоже было больно, но проверять не хотелось.

      «Надо выпить чего-нибудь горячего, чтобы не было так больно», – решил он и встал с кровати.

      В комнате царил полный беспорядок: начиная от капель воска на всех поверхностях и заканчивая остатками целебной магии в воздухе – всё буквально кричало о том, что здесь вчера творилось серьёзное колдовство.

      Тумун подошёл к окну и, отодвинув шторы, открыл обе его створки. Яблоневый лист тут же качнулся, будто на ветру, и погладил колдуна по щеке. Оглянувшись обратно на комнату, он заключил про себя:

      «Ну, дело начато, остальное как-нибудь позже», – колдун переодел рубашку на чистую, оставленную у Агены дома специально на непредвиденные случаи, вроде вчерашнего, и вышел прочь, ступая босыми ногами по колючим стебелькам и сухим листочкам целебных трав.

      Убирать кавардак в светлице рано или поздно придётся самим, потому что домового в жилище ведьмы больше не было. Последний пропал после пожара два года назад, а нового так и не появилось.

      В кухне висела тишина, настолько густая, что казалось вот—вот и её можно будет потрогать руками. Тумун подошёл к маленькому котелку и начал заваривать травяной чай.

      – Ты выспался? – стоявшая рядом Агена осторожно положила тёплую ладонь ему на спину, другой рукой помешивая овощи в большом котелке.

      Тумун утвердительно кивнул.

      – Сильно болит? – рука ведьмы осторожно заправила локон его волос за ухо, а её голос зазвучал неуверенно, будто она извинялась.

      Тумун пожал плечами, не зная, что ответить. Болела ли рана? Конечно да, он не мог даже сказать о своей боли вслух. Была ли эта боль нетерпимой? Нет, по крайней мере пока что выть от неё не хотелось.

      – Прости нас… меня, – Агена повернулась обратно к овощам, – я не должна была уходить вчера вечером, у меня было плохое предчувствие, но я не придала ему значение и всё равно убежала… А потом твоя рана, мне очень жаль, я не сообразила сразу, что делать, эта дрянь начала стягивать кожу… Меон догадался раньше, он цебя поцарапал, мне очень жаль… – Тумун бросил мешочек с сушёной крапивой на стол, хватая ведьму за предплечья.

      Он нахмурился и серьёзно покачал головой, будто говоря: «не дури».

      Меон запрыгнул Агене на плечо, кладя лапу поверх Тумуновой руки в знак поддержки. В её глазах плескалось море сожаления, грозящееся вот—вот хлынуть слезами и затопить весь дом.

      – Тумун, что же это? Неужели я стала такой рассеянной? Если бы не талисманы, которые ты оставил мне для отпугивания нечисти, я бы вчера не справилась! Ты весь горел, а кровь не шла совсем, и у меня ничего не получалось с чарами! – Агена побледнела и уронила деревянную ложку в котелок.

      Брови