Проводник. Александр Агеев

голове наиболее значимые моменты своей жизни. Он и не думал, что старость в один момент по-дружески похлопает его по плечу и он повернется и упадет прямо в аудитории. Хотя лекции в университете профессор в последнее время давал редко: его не так уже, как в былые времена, интересовало все это, если честно. К преподаванию он остыл и считал, что те знания, которые он мог дать студентам, он уже дал. К тому же подросло новое поколение, и с развитием технологий у них, он был в этом уверен, впереди еще большие возможности, чем у него в его период жизни. Сейчас его беспокоили только его дети, единственный внук, матчи «Рейнджерс» да чтение фантастики. Он по-прежнему верил, что есть там, где-то в космосе, какая-нибудь другая жизнь, не изведанная людьми. Такое же ощущение появлялось у него, когда он открывал новую книгу: он нежно гладил ее по обложке в преддверии разгадки вопроса, который задавал сам себе: что же приготовил ему автор?

      Филипп находился в лучшей клинике Нью-Йорка. На самом деле он такого позволить себе не мог, хотя и был профессором. Он вообще при всей своей значимости был достаточно скромным человеком. Его студенты отзывались о нем уважительно, он был добряком и немного сумасшедшим, себе на уме. В разговорах коллег в преподавательской о политике или спорте не участвовал, обещая, что вступит в беседу, когда речь пойдет о науке. На самом деле у него было свое мнение обо всем, просто он был закрыт и сдержан.

      В больнице его навещала семья, дети и внук. Но сейчас он был очень удивлен: в палату, которая была похожа скорее на пентхаус, вошел тот, кто и оплатил ему дорогостоящее пребывание здесь. Его Паспарту, его Санчо Панса, его Пятница, его верный друг, который взлетел, как ему казалось, до небес. И не только ему, если верить газетным статьям и телевизионным сюжетам. Эктор Фолз, тот, с кем он участвовал в одном из главных событий своей жизни. Сейчас Эктор был уже далек от науки. Он стал медийным лицом, беспрестанно посещал приемы, регулярно получал приглашения на премьеры фильмов и театральных постановок. Он побывал в разных странах, где встречался с известными людьми и творческими деятелями и получал подарки из рук мировых лидеров. Ему принадлежали благотворительный фонд, издательство детской литературы и еще несколько проектов, поддерживаемых правительством. Эктор был филантропом и человеком с энным количеством нулей после единицы.

      Порой Филипп задумывался о том, как же так получилось. «Ведь я был его наставником, можно сказать. И взял его ту экспедицию. И что мы видим? Я лежу здесь и доживаю свой век в восемьдесят два года, а он в свои семьдесят пять выглядит на пятьдесят. Везет же… Либо правильное питание, да, наверняка питается правильно… Возможно, у него свой диетолог».

      Эктор подошел к кровати Филиппа.

      «Точно свой диетолог», – снова подумал Филипп.

      – Здравствуйте, дорогой друг, – начал Эктор.

      – Здравствуйте, мистер Вселенная! – отозвался Филипп, поднимаясь с кровати.

      Они обнялись.

      – Как ты? Все ли тебя устраивает? – поинтересовался Эктор.

      – Что-то телевизор маловат, – заметил Филипп.

      Эктор понимал, что тот шутит. Он хорошо знал своего друга. Филипп ни разу не включал телевизор: профессор просто не смотрел его.

      – Если хочешь, я могу позвонить, и кто-нибудь сыграет для тебя вживую.

      «И он может это сделать», – подумал Филипп.

      – Как же давно мы не виделись… Ты в порядке? Ходить можешь?

      – Могу, если приспичит, – сказал Филипп с намеком, что он уже не так резв, как много лет назад, когда они вдвоем ездили в экспедицию.

      Друзья посмеялись.

      – Выйдем на веранду, посмотрим на небо, – Эктор взял Филиппа за локоть, чтобы помочь ему. – Помнишь, как нам с тобой нравилось любоваться звездами?

      – У тебя есть время возиться тут со мной? – спросил Филипп, намекая, что его гость – очень занятой человек.

      – Конечно есть, – уверенно ответил Эктор.

      Он знал, что Филиппу осталось недолго.

      На веранде они устроились в удобных креслах.

      – Какая погода, да, Филипп? – произнес Эктор, смакуя взглядом бирюзовое небо. – Кстати, как дела у твоего внука? Чем он занимается?

      «Странно, что он не интересуется, как дела у детей, а спрашивает именно про внука», – промелькнуло в голове у Филиппа.

      – Все в порядке, учится в колледже, хочет стать лингвистом.

      – Да? – изумился Эктор.

      – Да, испытывает страсть к языкам.

      – Понятно, – добавил Эктор и почему-то покачал головой. – Что ж, хорошо. Можно расширить круг общения в зависимости от того, сколько языков ты знаешь.

      – А ты, Эктор? – произнес Филипп.

      – Что я?

      – Задумываешься о состоянии, в котором, скажем так, нахожусь я? – Филиппу не хотелось произносить слово «смерть».

      – Да как сказать… Я думал об этом, но так как я веду здоровый образ жизни… – Эктор выдержал паузу. – Как-то болезни обходят меня стороной, понимаешь?

      – Да, а я вот до последнего питался