Ангелотворец. Ник Харкуэй

ладонь и кладет ему же на грудь, ровно посередине; Билли Френд озадаченно наблюдает. – Чувствуете?

      – Нет.

      – Ну да, он давно здесь валяется, а вы к тому же не местный. Лучше так. – Она сама наступает на камень. – Вот, другое дело. Давайте сюда руку.

      Джо протягивает ей руку, она кладет его раскрытую ладонь себе на грудь и подается к нему. Кожа у нее теплая, чуть влажная от пота.

      – Ну, – спрашивает Тесс, – чувствуете?

      – Кажется, да.

      – Иногда нужно его поискать. Оно может быть левее. Или ниже. – Она мягко нажимает ему на запястье и слегка расправляет плечи.

      – Нет-нет, я уже почувствовал. – Джо кивает. – И правда, пульс! – Он кивает еще раз.

      – О, – слегка сконфуженно говорит Тесс. – Ну ладно.

      Мгновение все тянется.

      – Да.

      Нижней частью ладони Джо ощущает мягкую округлость ее левой груди. Он понятия не имеет, нарочно она это сделала или нет. Какая прелесть.

      В следующий миг камень возвращается на подоконник, а Тесс убегает к следующему столику.

      Билли Френд роняет голову на руки.

      Из всех обшарпанных развалюх в пункте проката они выбрали самую приличную. Джо готов с осторожностью допустить, что она все-таки моложе его, но не рискнет поставить на это деньги. Джо сидит за рулем, Билли Френд рядом, с картой Тесс в руках, сердито нацарапанной синей ручкой. На ней изображена дорога, повторяющая изгиб железнодорожных путей. В нижнем углу запечатлен – как намек на несбывшееся, – сердитый поцелуй.

      – За такое поведение надо сажать, я считаю, – ворчит Билли.

      – Я ничего ей не сделал!

      – Вот именно, Джозеф, оттого мы и скорбим. Очаровательная Тесс, наверное, до сих пор рыдает на кухне, что все ее усилия и порывы сердца – не говоря о прочих выдающихся талантах – пропали впустую.

      – Ладно, ладно, я дал маху.

      – Совершенно верно.

      – Не все могут быть такими, как ты, Билли.

      – Зато все могут быть самими собой. Это каким же надо быть идиотом, чтобы не понять: если женщина сует твою руку себе в лифчик, она явно не местный фольклор собралась с тобой обсуждать? Ты вообще нормальный, Джозеф? Голова на месте?

      – На месте, конечно.

      – Ни фига подобного!

      – Я просто…

      – Ты слишком стараешься быть джентльменом, Джо. Все это варится, варится у тебя внутри, а наружу не выходит. Ты слишком зажат.

      – Неправда!

      – Ладно, хорошо: какое именно действие юной Тесс могло быть истолковано тобой как недвусмысленный призыв к действию?

      – Лучше на карту смотри.

      – Я просто спросил!

      – Составьте повелительное предложение из трех слов: «на», «карту», «смотри».

      Билли утыкается в карту.

      Вокруг – ни единого намека на жертвенные костры. Машина петляет по узким дорогам в сторону Козьей Кручи, и за очередным поворотом Билли показывает пальцем на большую ржавую бочку, в которой могли бы варить миссионеров, но угрюмое молчаливое небо проглатывает его шутку. Про перепончатых шутить