Крёстный ход. Сказка православной веры. Юра Шибанов

на большом плоту, вмёрзшем в речной лёд, Денис доедает пирог.

      С правой стороны к Денису подходит ГОРКИН (65 лет, с седенькой бородкой, похожий на дьячка, с лицом розовым и чистым, как у херувима).

      ГОРКИН

      Со Светлым Праздником! Что так рано пришли? Всё только через час начнётся.

      ДЕНИС

      А чего будет?

      ГОРКИН

      Состязание – кто дольше в студёной воде просидит.

      ДЕНИС

      Зачем так мучиться?

      ГОРКИН

      Чтоб Себя Испытать, СИЛУ ВЕРЫ своей. Каждый год сходятся. Православные с одного боку, лютеране с другого.

      ДЕНИС

      Ради Славы, значит?

      ГОРКИН

      Вроде того.

      ДЕНИС

      Я вот тоже ради Славы три раненья получил.

      ГОРКИН

      На Балканах?

      ДЕНИС

      Турка бил. Медаль имею.

      ГОРКИН

      Молодец.

      ДЕНИС

      Это всё дело прошлое. Навоевался я, теперь Любить охота.

      ГОРКИН

      Замёрзли, небось? Пойдёмте в дом, погреетесь.

      6. ИНТ. РЕКА ВОЛХОВ. ПРАЧЕЧНАЯ. СТОРОЖКА. КОМНАТА У ПЕРЕДНЕГО КРЫЛЬЦА. – ДЕНЬ

      КОСОЙ (35 лет, могучий богатырь со спутанной бородой) распростёршись, лежит на полу перед большой иконой в окладе.

      В дверь заглядывает Сергей Иваныч.

      Косой одним движением переворачивается на спину.

      СЕРГЕЙ ИВАНЫЧ

      Как ты, Вася?

КОСОЙ

      Сергей Иваныч, не идёт молитва. В голове дрянь всё какая-то крутится.

      СЕРГЕЙ ИВАНЫЧ

      Плохо дело. Значит, опять тебя победит лютеранин.

КОСОЙ

      Как же так? Почему я уж десять лет сряду не могу одолеть Людовика? Почему он в проруби как в постели нежится, а меня через пять минут лютый холод скручивает до потери разума? Чем он меня сильней?

      СЕРГЕЙ ИВАНЫЧ

      Откуда мне знать. ВЕРА, знать, у него ТВЁРЖЕ.

      7. НАТ. УЛИЦА великого новгорода. – ДЕНЬ

      По притихшей, праздничной Москве едут в санях Маша и Лебедев.

      ЛЕБЕДЕВ

      Хороша кобылка. Гляди, Марья Андреевна, ладненька, сноровиста, шёрстка блестит. А несёт как, родимая!

      МАША

      Хороша. Дивно хороша. Откуда ж красота такая?

      ЛЕБЕДЕВ

      У Людовика, лютеранина, одолжил. Я Человек таков: коль мне кто люб – расстараюсь, лучшее у него будет.

      Маша молчит задумчиво.

      ЛЕБЕДЕВ

      Чувства мои к вам только укрепились за недели поста.

      МАША

      Это плохо.

      ЛЕБЕДЕВ

      Отчего же?

      МАША

      В пост Вера укрепляться должна. А всё мирское утихомириться. У вас, Платон Ильич, страсть кипит. Дурно это!

      Лебедев улыбается.

      МАША

      Вот и Васька наш таков. Вместо молитв и очищения лишь тело своё тренировал. В бочку с ледяной водицей по три раза в день залезал. Всё говорил: ещё таких три дня – и вовсе привыкну. А ведь пустое это всё. Пересидит его опять друг ваш Людовик.