Лети, перышко!. Инга Фельтен

даже пожилой женщина отнюдь не выглядела. Фигура ее еще сохраняла изящество, поступь была легкой, ярко-синие глаза смотрели по-молодому весело.

      – Сеня! Никак девушке байками голову морочишь? Или не успел еще? Поднимайтесь давайте, заходите, чего на улице стоять!

      Женщина улыбнулась Алене и приглашающе махнула рукой. Елисей тоже ободряюще кивнул и пошел первым. Алена ответила несмелой улыбкой, поднялась на крыльцо вслед за ним. Елисей придержал ей дверь – ого, тяжелая! – и тыкнул пальцем куда-то вправо.

      – Там крючки для одежды, можешь плащ повесить.

      Сам он уже стянул охотничью куртку и бандану, пристроил на затейливый крючок.

      – Ну что, идем?

      Алена последовала за «Лешим» по светлому коридорчику в одну из боковых дверей и оказалась на крохотной, но уютной кухне, отделанной деревом. На подоконниках стояли ящички с цветущей геранью: тут была и красная, и белая, и розовая, и даже нежного кораллового оттенка. Между ящичков неспешно прохаживалась маленькая кошка на удивление несуразной окраски: сама в мелкую черно-рыжую пестринку, а мордочка – половина черная, половина рыжая, словно кто прямо посередине носа черту провел.

      Возле окна стоял стол, застеленный белой скатертью с красным орнаментом. Хозяйка уже расставляла чашки – яркие, нарядные, разрисованные рябиновыми ягодами и листьями.

      – Садитесь куда понравится, милая, – улыбнулась женщина. – Сейчас чаю попьем с бутербродами. А то и позавтракать можно… вы ж, наверно, и не завтракали еще? Вот, держите…

      С этими словами она поставила на стол две горячих мисочки с молочной рисовой кашей. Следом появилась плетеная хлебница, хрустальная масленка, блюдце с нарезанным тонкими ломтиками сыром. Хозяйка разлила по чашкам ароматный чай с таволгой.

      Сама села напротив, неторопливо помешала сахар в своей чашке.

      – Ну, приятного аппетита! Добро пожаловать в Брусвянку. Вы Алена, да? А меня Яна Владимировна звать. С Елисеем нашим вы познакомились уже?

      Алена кивнула и невольно взглянула на того, кто по правую руку от нее уписывал завтрак (не исключено, что уже второй за сегодняшнее утро, но на аппетите это никак не сказывалось). Девушка с удивлением заметила, что «Леший» – без банданы и потрепанной охотничьей куртки, с рассыпавшимися по плечам рыжевато-каштановыми волосами – на самом деле моложе, чем ей показалось вначале: ему вряд ли было больше двадцати пяти.

      Подождав, пока гостья закончит есть, Яна Владимировна начала, наконец, расспрашивать – и, конечно, рассказывать сама.

      – У нас тут… ну, не то чтобы совсем заповедник, но что-то вроде того. Брусвянка – поселок большой, но несколько обособленный. Нет, кто-то, конечно, и в город ездит, и к нам, бывает, приезжают, и магазины тут есть, но все равно место не проходное. А чуть дальше за поселком, километра три на север, начинается Лазоревский заказник. Там озера с дивной бирюзовой водой, редкие травы и цветы, птиц много разных гнездится летом…

      – А сходить туда нельзя? – не удержалась Алена. Должно быть, именно про эти места и рассказывала ей в парке