Стальное право. Алексей Иванович Данилко

почти не замедляясь. Тела не успели упасть, когда из дыма прыгнул уже сам Кайл, оттолкнувшись от несущей балки здания.

      Системы костюма скорректировали траекторию удара, и длинный меча рассёк сразу четверых людей на первой позиции. И снова избыточная мощь. На такой скорости меч стража массой более 10 килограмм проходил бы сквозь людей почти без задержки. Но лезвие ещё и резонировало на немыслимой скорости, превращаясь в скальпель для металла. Этот меч явно создавали против стражей. Даже не прервав удар, Кайл оттолкнулся от пятого, превратив тело в месиво, выстрелил из второй перчатки, зачистив опорник в дальнем конце зала, и бросился к следующей группе, издав из динамиков скрежет, сводивший нервную систему.

      Он пролетел вдоль стены, на ходу разрубив ещё шестерых, по пути ногой, словно мяч, послал в полёт куски баррикады, которые по прилёте убьют двоих в центре зала.

      Ещё одна свето-шумовая граната.

      Третий опорный пункт. Два взмаха. Вопль из динамиков. Швырнул меч – рассёк двоих.

      Последняя группа. Удар по баррикаде – первый. Взмах локтевыми клинками – ещё двое. Удар ноги – четвёртый. Череда ударов – конец.

      Никто не успел даже выстрелить. В углу интерфейса загорелось время: 6,7 секунды.

      Разбрёдшиеся группы были не интересны и потребовали по одному взмаху меча. Он даже спас всех заложников, хотя этого и не просили.

      Едва оказавшись дома, Кайл ощутил, как в разум закрался коварный вопрос: к чему столь избыточная мощь оружия? Желая отвлечься от него, он потребовал построить копию зала и, в ожидании нового задания, пробовал улучшить результат. Отсутствие азарта и боевой обстановки замедляли. Но, даже так… Меньше лишних ударов, убить двоих одним выстрелом, не тратить лишнюю гранату, выбрать другую последовательность целей – множество вещей можно было сделать лучше. И он сделает.

      Вынужденный давать телу отдых, Кайл коротал время в беседах со слугами. Проведя всю жизнь в академии, он мало знал об обычной жизни и хотел утолить любопытство. Куртизанки явно получали инструкции не болтать лишнего, но, потратив месяц на подбор подхода, он научился развязать их языки и в этом смысле.

      Ответы не порадовали. Даже то немногое, что решились рассказать слуги, говорило об одном: люди живут в нищете, а некоторые и вовсе голодают. В академии прививали умеренный аскетизм, хоть и часто балуя. Однако, как понял Кайл, главным отличием аскетизма от нищеты являлась уверенность в завтрашнем дне, которой не было у бедняков.

      Климат островов Индонезии был жарким, гидроэлектростанции и реакторы обеспечивали дешёвой энергией, а налоги для империи всё ещё минимальны. Поэтому он не понимал, как так может быть, тем более, если люди сами выбирали правительство, однако захотел разобраться и, если понадобится, потребовать от городского совета изменений.

      Кайл начал покидать дворец, отходя всё дальше от шпилей в менее многоэтажную, но более плотную застройку. Даже выросший в изоляции академии юноша быстро увидел проблемы