Я Бога вывожу за скобки. Георгий Александрович Куниловский

ния расширяется, становясь актуальным и близким многим временам и народам.

      «Погиб капитан, сквернословящий Бога.

      Погиб и боец, что просил так немного.

      Но тот, кто был свыше, обоих простил».

      Есть у автора и свой образ «чёрного человека», разговор с которым вели поэты А. С. Пушкин в «Моцарте и Сальери», С.А. Есенин в одноимённом стихотворении, В.С. Высоцкий. Это мистика, или разговор со своей совестью? Явно – второе. В.С. Высоцкий: «Мой путь один, всего один, ребята – мне выбора, по счастью, не дано». А.С. Пушкин: «Гений и злодейство – вещи несовместимые». Г.А. Куниловский: «Довольно, тень. Мне ничего не надо». («Разговор поэта с тенью».

      Настоящий поэт – субстанция, тонко чувствующая ложь, к материальному относящаяся, как к данности, не более того. Поэтому подкупить его невозможно!

      О бренности вещественного и ценности непреходящего цикл стихотворений: «Сонет о вещих снах», «Родители», «Наследство», «Свидание». Интересен медленно проявляющийся сюжет стихотворения «Перед рассветом». Мелодика произведения, рождённая рефреном – напоминанием о завораживающей игре на дудочке Гамельнского крысолова, уводящим за собой околдованных людей, заставляет задуматься, куда идём, зачем и с кем?

      Автор странствует в мире образов, отправляя читателя то во времена мифологических героев-атлантов («Ночные силы природы»), то к временам гладиаторских боёв («На жизненной арене»), умело соединяя миф и современные реалии бытия.

      Стихотворение «Тень». Стрела – мысль автора, не отклоняясь от заданной траектории, бьёт в цель. Здесь предметная и воображаемая реальность слиты воедино. Краткость изложения, осязаемая образность и трагический финал. При сжатости сюжета читателю даётся свобода домысливания, интерпретации происходящего.

      Множество остросюжетных историй записаны в блокноте репортёра-журналиста. Мудрое Слово, как бремя Атланта – его оружие. Он носит его то в военном планшете, то в гладиаторских ножнах, то в рюкзаке, то в портфеле, при этом нося его глубоко в сердце. И чаще всего взгляд на современную действительность беспристрастен, а правда его жестка и беспощадна. В стихотворении «В пути» – зрелое осмысление жизненного пути сродни осознанию героя Данте Алигьери в «Божественной комедии»: «Земную жизнь дойдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Но герой Г.А. Куниловского нашёл свой родник и поведал нам: «И стал понимать я волшебную музыку слова».

      Автор откровенен в неверии в Бога, но откровенен и в принятии сверхъестественного («Парадоксы разума»).

      Можно поспорить с названием цикла «Формула человека», ссылаясь на двойственную природу всего сущего, но пусть это останется прерогативой автора, мыслящего такими масштабными категориями: «Всех вселенных тьма, помноженных на тьму».

      Лирический герой автора внимательно наблюдает жизнь. На первый взгляд определяющей темой многих стихотворений является быт. Но если бы автор был приверженцем моносмысла и моносюжета! Многослойность, как многопрофильность самого поэта позволяет читателю видеть полноту его творческого мира. Непрост мир, в котором он живёт, но тем многограннее его отношение к окружающему. Он – любящий сын своих родителей и своей малой Родины. Ведь любящий малую Родину достоин большой любви. Его живое сердце как плач о живущих и уходящих. О нас с вами.

      Татьяна Колесникова, член Союза писателей России

      ФОРМУЛА ЧЕЛОВЕКА

      ( философский цикл)

      АТАКА

      Рассвет. Рота знает: идти ей в атаку.

      И в эту атаку идти как на плаху,

      На верную смерть – не бывает верней.

      Бойцы понимают, быть может, последний

      Их бой за высотку на крае переднем

      За правду – её не бывает правей.

      По-разному правду ту сносят и чают.

      Глядит капитан, а он всё примечает:

      Бывалые, выпив сто грамм, «хороши».

      А этот молоденький страх свой смиряет,

      Молитву с бумажки тайком повторяет,

      Что мать припасла о спасенье души.

      И чтоб ободрить молодого немного

      «А что, быть слабо человеком без Бога? –

      Спросил капитан, паренька невзначай. –

      Но коль помогает, молись, разрешаю.

      Но я, как народ, это так полагаю:

      На Бога надейся, да сам не плошай».

      Тут вышла команда « В атаку!». И скопом

      В атаку бойцы поднялись из окопов.

      Ударили дружно. В ответ – не слабей:

      Косила ряды пулеметная сила.

      И души бойцов в небо смерть уносила,

      Как коршун уносит в когтях голубей.

      А те, кто живыми на время остались,

      К земле, как к последней защите, прижались.

      Казалось, в атаку уже не поднять.

      Но вот капитан приподнялся сначала,

      И в «бога», и в «душу», и в «мать» прозвучало

      (Надеюсь,