Читающие знаки. Юлия Гладкая

рядом с ним.

      – Привет, сосед, – улыбнулась она.

      – Привет, – ответил Макс, чувствуя, что краснеет.

      – Эй! Неужели выпустили из карцера! – воскликнул Лука.

      – Ну, вроде как да… – смутилась вчерашняя затворница.

      Лука лег на парту и торжественно пожал Алисе руку.

      – Поздравляю. Значит, ты надумала учиться?

      Алиса кивнула. Дверь снова хлопнула, впуская Матвея, а следом за ним ребята из отряда Ланы. Макс с интересом разглядывал их. Вот девочка, которую они уже видели, с распущенными волосами, пушистыми, словно облако. А вот серьезный мальчик, немного пухлый, таких любят бабушки, еще двое ребят: один рыжий с задорными глазами, в которых так и читалось «хулиган», а второй с хитрой усмешкой, у него в ухе болталась сережка. Макс тут же окрестил его Пиратом. Следом зашла девочка в очках и села за первую парту, как раз перед Максом. «Зубрила, – подумал Макс. – Только такие выбирают это место в классе». Еще одна болтушка, что-то рассказывающая хрупкой темноглазой девочке, эти сели позади всех. Последним появился еще один мальчик. Точнее, сначала открылась дверь, потом, извиняясь, зашел он и выронил сумку, из которой высыпались учебники. Начав их собирать, мальчик постоянно извинялся. Оля, сидевшая рядом со входом, встала и молча стала помогать. Мальчик благодарил и краснел. В этот момент и вошла Анна Владимировна. Класс замер, Макс подумал, что если сейчас пролетит муха, то ей станет стыдно за произведенный крыльями шум. Директор прошла к доске и оглядела ребят.

      – Еще раз здравствуйте, – она улыбнулась. – Я не буду вести этот урок, – класс с облегчением вздохнул. – Первый предмет по программе, «история семиотики», должен был вести автор учебника, Николай Веретенов. Но, к сожалению, – директор развела руками, – по состоянию здоровья он не сможет этого сделать.

      Ребята в классе зашептались.

      – Поэтому, – чуть повысила голос директор, как бы прося внимания, – будет новый учитель.

      В этот момент что-то мягкое и пушистое коснулось ноги Макса. Привыкнув за два дня к вездесущим кошкам, мальчик не обратил на это внимания, и только когда трехцветная фурия запрыгнула на парту и зашипела ему в лицо, Макс вскрикнул. Конечно, больше от неожиданности, чем от страха, но часть ребят тут же засмеялась. Максу было плевать на смех, мысли метались перепуганными птахами. Конечно, разноцветные кошки элементарно похожи, можно сказать, на одну морду, и ничего странного в этом нет, но тут из коридора послышалось: «Кись-кись, кись-кись». И мальчик почувствовал, как встают на шее дыбом волоски. Директор нетерпеливо глянула на дверь и громко произнесла:

      – Эмма Ивановна, кошка уже тут.

      В дверях показалась женщина с корзинкой в руках. Та самая, что напугала Макса по дороге в лагерь. Ему даже показалось, что мир, словно вагон, качнуло, и сердце, как колеса поезда, выдало коронное «тук-ту-дук, тук-ту-дук». Странная попутчица даже не переодевалась после поездки в электричке. Та же зеленая кофта, надетая поверх цветастого платья с длинным рукавом. Она шла улыбаясь, и от этой улыбки у Макса бежали мурашки по коже, а кошка так же