Отражениe. Саша Лебедь

пробормотала, неодобрительно покосившись на мой бокал с шампанским.

      Ого. Если бы я верил хоть во что–то, решил бы, что получил еще один сигнал сверху.

      Потянулся, намеренно напрягая бицепсы. Женя украдкой посмотрела на мой пресс, который выставился из–под футболки. И да, мне это польстило. Потом перевела взгляд на руки и начала смеяться. Ну привет, солнечные морщинки. Стало так хорошо, будто я уже наглотался шампанского. Женин смех надо расфасовать по бутылкам и продавать как чистый эндорфин.

      – Ты возглавляешь рейтинг самых нелепых литературных отсылок, – посмотрела весело и наконец по–настоящему заинтересованно.

      Она имела в виду мою татуировку на внутренней стороне плеча, которую я так ненавязчиво продемонстрировал. Там контурный безумный кролик с красными глазами тянется к бутылке вина с наклейкой «Veritas»14. Конечно, умница Женя считала пасхалку.

      В 10 классе изучают Блока. У нас литературу вел Учитель года, лауреат и кандидат, который полжизни посвятил поэтам серебряного века. Он в красках и лицах передал рок–н–рольный поэтический вайб: Блок не только писал, но и умел веселиться. Обожал жену, стихи вот посвящал ей, но развлекался с другими. Талантливый, местами желчный, с двойными стандартами – кто, если не он, заслуживает того, чтобы в честь него сделали первую в жизни татуировку?

      Хихикая, Женя по–кошачьи удобно устроилась в кресле. Прошло от силы две минуты, прежде чем раздалось мирное сопение.

      Я выпил и свое, и Женино шампанское. В салоне стало прохладней: вентиляция выкручена на полную мощность. Если немного подождать, холод проникнет под кофту американской школьницы – под тканью проступят затвердевшие, как горошины, соски, потому что предположение первое – Женя не привыкла прятать свои сиськи в лифчик. Предположение второе – наверняка сладко и правильно они будут ощущаться на моем языке… Fuck. Я сдохну от спермотоксикоза. Первое в истории медицины заключение: медленная и мучительная смерть от идиотских фантазий.

      Подозвал змею–стюардессу. Соблазнительно качая бедрами (не интересно), она вернулась с пледом и порцией виски. Укрыл Женю и поцеловал в лоб, как будто я ее дед или священник. Карамель и вишня: amore пахнет очень сладко. Едва сдержался, чтобы не вобрать весь ее аромат, потому что ну очень странно обнюхивать спящего человека. Особенно того, кто соблазнительно приоткрыл свой рот.

      Нет, это не хорошенькая cara15, а настоящая небесная кара. Она еще принесет мне кучу неприятностей, отвечаю. С трудом отодвинулся и наконец осушил бокал.

      Евгения

      – Мама, а ты боишься темноты?

      – Нет, конечно. Вот ослепнуть и все время пялиться в темноту или вообще инвалидкой стать боюсь, потому что тебя поставить на ноги надо. А если вдруг выключится свет – это ерунда вообще.

      Разговор на кухне, 1989 год

      Во рту сухо, глаза пощипывает от туши, а еще сильно хочется в туалет. Вспомнила, где я и с кем. Повернула голову:

14

«И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат» – известные строчки из стихотворения «Незнакомка» Александра Блока

15

ит. любимая