Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен. Эммануэль Арсан

и от ее темных глаз по щекам пробежали тонкие линии. Однако они вовсе не лишили ее лицо красоты, а сделали его более эмоциональным; морщинки обозначили жизненный путь Бьянки – и радости и горести.

      – Кто из них появился здесь первой? – спросила Жад.

      Бьянка вновь засмеялась.

      – Хотите знать, кто фаворитка? Таковых нет. Ролан не принадлежит ни одной из нас, и мы не принадлежим ему. Ролан – дирижер, а мы – музыканты. И симфония, которую мы исполняем, зависит от всех нас.

      – А Алехандро?

      – Есть несколько правил, которые ты должна знать. Можно я буду называть тебя на ты? Алехандро происходит из другой среды, и он мыслит иначе, чем мы. Таким образом, Отилия, его невеста, принадлежит только ему одному. Ролан уважает принципы других. Здесь каждый свободен в своих желаниях и в своих запретах. Ты можешь делать то, что хочешь, но при условии, что это будет искренне. Ролан не допускает ни лжи, ни лицемерия. И потом, зачем лгать, ведь он любит видеть нас развратными.

      Бьянка обняла Жад своей тонкой рукой за талию. Ее взгляд загорелся, а губы набухли. Жад представила себе, как та занимается любовью, и смутилась.

      – Ты все увидишь сама. Тебе здесь понравится. Я вижу это по твоим глазам, ты – одна из нас.

      Получается, что облик Жад тоже демонстрировал ее чувственность? Девушка слегка покраснела и отступила. Бьянка почему-то напугала ее, она увидела в ней свою копию, довольно непредсказуемую.

      – Отдыхай, – сказала Бьянка. – Ужин будет в восемь часов. Я позвоню в семь тридцать, чтобы тебя разбудить.

* * *

      Жад открыла глаза, не понимая, где она находится, и лишь потом вспомнила, что она в Коста-Рике. Она вскочила с кровати и посмотрела на часы. Было всего четыре часа. Из своего окна она увидела длинный песчаный пляж и Тихий океан. Какая-то женщина играла в волнах. И Жад тоже захотелось окунуться.

      Ее купальник, который Ролан считает слишком строгим, остался в сумке, которую она оставила в аэропорту в Париже. Она взяла большое полотенце и соорудила из него некое подобие купального костюма, потом вышла из помещения и побежала вниз по склону, отделявшему ее от пляжа.

      Девушка, которая играла в волнах, сделала ей знак рукой и поплыла к ней. Жад пошла ей навстречу по полосе прибоя. Девушка засмеялась, и морская вода попала ей в рот.

      – Что за наряд! Этот купальник никуда не годится – совсем не возбуждает! – хрипло засмеялась она, поднимаясь и показывая свое обнаженное загорелое тело.

      По акценту и цвету кожи Жад узнала в ней Ольгу. Ее живое лицо светилось радостью, миндалевидные глаза блестели от удовольствия. Смуглое лицо, чуть приплюснутый нос, крупный, чувственный рот. Каштановые волосы ниспадали на крупные груди. Ее талия была узкой, а живот почти плоским, но бедра и ягодицы – округлы и сексуальны.

      Ольга прижалась к Жад своим мокрым телом.

      – Бьюсь об заклад, твое тело прекрасно, – сказала она. – Мы неплохо позабавимся. А для начала мне нужно твое полотенце. Дай-ка мне его.

      Она набросилась на узел, опоясывающий талию Жад. Жад начала сопротивляться, и они