След лисицы. Марианна Красовская

широко и опасно улыбнулся Наран. – Вы идите куда шли. А мы сожжем ваши деревни и польем поля кровью хлебопашцев. Налетим как саранча, пожрем, потопчем. Попробуй нас догони. Сами придете и предложите дань.

      – Допустим, мы сейчас дадим вам виру, – согласился хмуро мор. – А следующей весной вас будет ждать десять тысяч мечников.

      – Нас будет уже пятьдесят тысяч, – недобро прищурился степняк. – И придем мы туда, где дружины вашей не будет. И хлеба… не будет. Поставьте хлебопашцев и охотников под копье, конечно. Тех, кто уцелеет.

      Воевода замолчал. Было видно, что он, скорее всего, отличный и опытный воин, но в переговорах не слишком искусен.

      – Нас больше, нас несколько княжеств, – наконец вспомнил он…

      – Беры с Лисами враждуют добрый десяток лет. Рысы еще подумают, идти ли с подмогой к Бергородскому княжеству, или растащить его останки. Кому вы доверите свою спину, Россомахам?

      И, поскольку воевода Лисгорода молчал, Наран продолжал напирать:

      – Мы уйдем сейчас, что нам ваше войско? Вы ранены, усталы, а у нас кони свежи и быстры. Вот только куда нам идти, скажи, отец? На Бергород или к Лисьим стенам, из которых вы вышли? Да вы и сами идете к братьям вашим морам отнюдь не для того, чтобы братскою рукою помочь им навести порядок в вопросе княжения, верно?

      – Ты – хан? – неожиданно задал вопрос воевода. – Как тебя величать?

      – Я – тысячник. Правая рука хана.

      – Молод больно.

      – Этот недостаток со временем пройдет.

      – Сколько стоит ваше войско, тысячник?

      Наран замер изумленно, но тут же принял невозмутимый вид.

      – Ты ошибся, мор. Мы не службы ищем, а власти и богатств. Не продаемся.

      – С ханом разговаривать буду, – заупрямился вдруг воевода. – И за князем Матвеем пошлю. Пусть он вопросы виры решает, я не властен над этими делами.

      – Ждать не будем, – холодно ответил Наран. – Раненых перевяжем, мертвых похороним на рассвете и дальше пойдем. Куда хан решит, туда и пойдем.

      – До заката срок дай. И выпустите одного гонца.

      – Чтобы он привел сюда целое войско? – хмыкнул степняк.

      – Я – брат младший князя. Слово даю, что…

      – Не нужно, мы с тобой из одной чаши не пили и на золоте и крови не клялись.

      – Никак боишься, тысячник? А говорил – как ветер в поле исчезнете, как саранча разлетитесь. Пришли воевать с морами – так воюйте.

      – А и будем воевать, – жестко ответил Наран. – Мертвых забрать дозволите, или это честь вашу посрамит?

      – Забирайте, к реке отойдем. Наших только не трогайте.

      Баяру предложение воеводы вполне ожидаемо не понравилось. Он тоже подозревал подвох. Ждать в степи дождя было не в его характере, но убитых, действительно, нужно было похоронить по обычаям кохтэ, то есть – сжечь. С травами специальными и оружием.

      Моры закапывали своих мертвецов в землю, и в этом тоже был смысл: из них потом вырастет трава, а может, даже и лес, в котором будут жить те же лисы, волки и беры.

      Особо сейчас радовало хана, что у моров убитых было явно больше. Хотя погребальный