Железный прапор. Андрей Негривода

[4]

      Только вот…

      Таких водителей и таких машин, с десятью звездами на дверцах, были считаные единицы… Наверное, еще до сей поры вдоль той дороги стоят искореженные останки грузовиков, БТРов и БМП…

      Сколько же их там!..

      «Дорога смерти»…

      Разведрота капитана Баланчука постоянно находилась в рейдах, пытаясь хоть как-то уменьшить потери общевойсковиков. И надсаживали пупы мальчишки-разведчики, корячась по скалам да по «зеленке». И учились воевать. На совесть учились, потому что экзаменатором, строгим и бескомпромиссным, была Смерть, потому что неусидчивых и нерадивых отправляли домой… В «Черных тюльпанах»[5], «грузом 200»…[6]

      В Афганистане, в «Черном тюльпане»

      С водкой в стакане мы молча плывем

      Над землей.

      Скорбная птица через границу

      К русским зарницам несет наших братьев

      Домой.

      В «Черном тюльпане» те, кто с заданий

      Едут на родину, в милую землю залечь.

      В отпуск бессрочный, рваные в клочья,

      Им никогда, никогда не обнять теплых плеч.

      Когда в оазисы Джелалабада,

      Свалившись на крыло, «тюльпан» наш падал,

      Мы проклинали все свою работу,

      Опять пацан подвел потерей роту.

      В Шинданде, в Кандагаре и в Баграме

      Опять на душу класть тяжелый камень.

      Опять везти на родину героев,

      Которым в двадцать лет могилы роют.

      Но надо добраться, надо собраться,

      Если сломаться, то можно нарваться и тут.

      Горы стреляют, «Стингер» взлетает.

      Если нарваться, то парни второй раз умрут.

      И мы идем совсем не так, как дома,

      Где нет войны и все давно знакомо,

      Где трупы видят раз в году пилоты,

      Где с облаков не валят вертолеты.

      И мы идем, от гнева стиснув зубы,

      Сухие водкой смачивая губы,

      Идут из Пакистана караваны,

      И, значит, есть работа для «тюльпана»…

      Учились воевать, а значит, выживать, все, и «деды», и салабоны.

      Как-то, после очередного рейда, когда в бригаду вернулся разведвзвод лейтенанта Орлика, случилось событие, ставшее поворотным в армейской судьбе Игоря.

      Был апрель, разведвзвод только-только остановился около столовой, втянувшись из рейда в расположение родной бригады. Все были злы как черти и голодны, как стая волков. Рейд был тяжелым даже для лейтенанта и тянувших свою лямку дембелей, а что же говорить о молодых… Десять изнуряющих дней рыскания по горам не добавили веселости и оптимизма…

      Воспользовавшись тем, что взводный ушел на доклад, дембеля, а их во взводе было четверо – «замок» и командиры отделений, все сержанты, – побросали на землю свои РД[7] и «калаши»[8] и, раздевшись по пояс, стали обливаться водой из кухонной бочки. Дембеля… Они уже одной ногой

5

«Черный тюльпан» – десантно-транспортный «Ил-76ТД».

6

«Груз 200» – погибшие, «груз 300» – раненые.

7

РД – рюкзак десантный.

8

«Калаш» – автомат Калашникова. Тогда уже вовсю пользовались «АК-74» калибра 5,45 мм и всеми его модификациями – «АКС-74» (складывающийся), «АКСУ-74» (складывающийся укороченный). Но те, кто понимал в оружии, пользовались старенькими «АКСами» калибра 7,62 мм – надежнее, и у «духов» можно при случае патронами разжиться – они-то использовали только такие…