Призраки. Сергей Валиков

мне встретились два ручья. Отмерив 2000 шагов, я прекратил счёт, когда увидел впереди, в бурой каменистой осыпи, что-то блестяще-выпуклое. Это оказалась голая скала, похожая на лоб без лица, причём лицо лежало выкрошенным тут же, внизу, получалось, что лоб как будто нависал над всем берегом.

      Я назвал скалу Ум. За Умом открылась чуть выдающаяся к реке площадка, на которой росли три огромных лиственницы. Под площадкой в реку впадал довольно большой ручей, выше, метрах в 50-ти, река пенилась в перекате. Я полез наверх.

      Общий перепад высот между рекой и площадкой был метров 12, и это при двадцатипятиметровом, примерно, расстоянии. Самый последний уступ оказался крутоват, пришлось хвататься за какие-то свисающие корни. Две лиственницы росли близко друг от друга почти в центре площадки, третья – чуть в стороне, ближе к лесу. Сама площадка была метром тридцати шириною, слева – кусты рябинника, справа – обрыв и Ум, прямо – смешанный лес. Под лиственницами – вездесущий лабазник, в июне здесь, наверное, можно задохнуться от ароматов.

      …На завтрак была овсянка. Мимишки показали мне подберёзовик и спросили, что это. Я ответил. Они летали от счастья. Такое у них место, такое место! И для нас с Ленкой нашлось, тоже, наверное, хорошее… Будем ходить друг к другу в гости! Только успел я подумать, что счастья как-то подозрительно многовато, как отправившийся мыть посуду Митя, не рассчитав полёта, вскрикнул, упал и схватился за ногу.

      Несчастного уложили на траву и побрызгали водой. Он широко раскрывал глаза и рассказывал ужасные вещи: нога попала между камней и подвернулась. «Мне кажется, я слышал хруст!» Я осмотрел и ощупал стопу. Имела место небольшая припухлость и никакого намёка на смещение.

      – Надо дёрнуть! – безжалостно предложила Ленка.

      – Что же теперь: на кнопку нажимать? – чуть не плакал Миша.

      Я достал из аптечки эластичный бинт.

      – Миша, займись изготовлением костыля. Митя, ползи к реке и засунь ногу в воду. Если будешь нагружать стопу – в туалет пойдёшь или ещё что – туго обмотай бинтом. Мы с Ленкой перенесём вещи на нашу стоянку, потом я вернусь и с двуногим пока ещё Мишей будем переносить сюда дом. До ночи надо успеть. А там посмотрим.

      …Хрюндель Ленке не понравился, и она показала ему язык, а вот площадка под лиственницами привела в восторг. «Ну и что, что трудно подниматься? Мы ведь сделаем ступеньки из камней, правда?» Потом они взобрались с Дамкой на Ум и стали там возиться.

      – Ленка, сойди с Ума. Немедленно. Он скользкий., – крикнул я и продолжил про себя, – мало нам одного павшего.

      – Ваши речи полны двусмысленностями, – заявила Ленка, но послушалась.

      – Я пошёл. Постараюсь вернуться до темноты. Если сможешь, набери воды и дров. Поешь. В лес далеко не заходи. Я оставляю ружьё, в случае чего – стреляй.

      – В кого?

      – В небо. Точно попадёшь.

      Не хотелось оставлять её одну. До вечера мы переносили с Мишей домик: