Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе. Александр Леонидов (Филиппов)

хлестнул цепью крест-накрест, повергая Саит-бабу на землю – На, выкуси, чурка… Опозорить меня решил?! Девочка понравилась?! Вот тебе за девочку, запомни, что к ней подходить нельзя, никогда, ни под каким видом, ни днём, ни ночью…

      Он бил стальной цепью беспомощного мальчишку, юлящего под ударами, закрывающегося исполосованными в кровь руками, плачущего от боли и страха.

      – Октава! Не надо! Отпусти его! Не надо! – Инга повисла на плечах Орлаева, оттаскивая его от побоища – Ты же убьёшь его…

      Кое-как ей удалось стреножить распоясавшегося одноклассника, а Саит-баба с воем убежал, надо думать, в свой «Ленин Яшмак».

      Инга опустилась на землю и горько зарыдала, закрывая лицо руками. Октава хотел утешить её – ведь он чувствовал себя героем – попытался приобнять и продолжить многообещающе начатое объяснение в любви.

      Но она резко скинула его руки, оттолкнула его от себя. Заплаканное лицо, красные от слёз глаза, перекошенный рот… И слова, которые Октава с болью вспоминал всю жизнь – обидные, ранящие слова той, кого он защищал, перед кем хотел быть героем, рыцарем, той, ради которой был готов убить или умереть:

      – Отойди от меня! И никогда больше не прикасайся! Ты же зверь! Садист! Ты… ты как фашист… Ошибся мой папа, у тебя никогда не будет сердца…

      – Ну и пожалуйста! – кипел после боя оскорбленный в лучших чувствах Орлаев – И не прикоснусь… И не подойду… Подумаешь…

      Инга вскочила, и, на ходу утирая слезы, побежала к автобусной остановке. Не оглядываясь…

      И после ей казалось, что она бежала всю свою жизнь, так и не найдя в себе сил обернуться…

      ***

      Прошли годы… И вот, однажды, состоялся визит в эти благословенные Аллахом края, по просьбе союзного партконтроля, генерала военно-финансовой разведки Савелия Мануловича Кравино. Который под излёт «перестройки» уже прочно сидел на «внутрянке», гоняя хлопкоробов за приписки. И почти забыв загранкомандировки: tempora mutantur, et nos mutamur in illis [8]…

      Заурядная с виду командировка непросто далась Азире Бековой. Потому что Бештар – это Шамаха, а Шамаха – это высокогорный, международного класса, каток Лукумо, который Азира и в кино-то видеть не хотела, не то, что в жизни. Он, кстати, тут, недалеко, полчаса езды по горному серпантину… Шамаха – это Айла Сефардова, ставшая Айлой Кравино, и Азира с детских лет вбила себе в голову, что это жуть как несправедливо…

      Гость из Центра наделал в Биштарском РОВД много шума и суматохи. Савелий Манулович считался одним из самых молодых в обойме партии, про него говорили, как про перспективного правителя, человека на взлете, человека в струе.

      И потому, чем больше Кравино просил не поднимать шума, мол – визит рабочий, заурядный, в плановом режиме, и не по линии РОВД, а по линии местного райкома, тем больше его понимали в обратном смысле. Хотя шумиха вредила делу, ведь Кравино прислали проверить хрупкую и скользкую проблему национальной политики и национальных кадров, штука тонкая…

      Впрочем, об этой «тонкой штуке» по биштарскому