Парень с англельскими крыльями. Екатерина Неволина

припускал дождь. Но девочка даже не замечала этого. Точно летящая в цель стрела, она рассекала тугие струи воды. Напряженная рука – прямо в небо… «Та-да-дам», – она остановилась, точно наткнувшись на невидимую преграду, но уже через мгновение продолжила танец. Плавно изогнувшись, Таня завела за голову руки, двигаясь медленно, тягуче, словно сквозь густой, янтарный мед.

      Вся одежда давным-давно промокла, зато в груди будто зажгли костер. Дождь, музыка, движение – да что еще нужно?!

      Но вот последний аккорд. Пора остановиться и отдышаться.

      Таня нажала на «стоп» и… только тут заметила высокую фигуру в черно-желтой куртке. Из-под надвинутого капюшона на нее с любопытством смотрели карие глаза Сашки Торина, ее одноклассника.

      – Ну и чего вылупился? Концерт окончен! – сказала ему Таня.

      – Жаль, – нарочито вздохнул Торин. – А ты странная…

      – Я не странная, – оборвала девочка, взглянув на него сузившимися желтовато-ореховыми глазами. – Я просто не человек.

      – Да ну?! – удивился Сашка. – А кто же? Демон? Дракон? Вампир?

      – Я волчица. – Таня подхватила сумку и, на ходу натягивая на себя куртку, спокойно зашагала прочь.

      Дождь не страшен тому, кто и так с головы до ног мокрый.

* * *

      – Ну что, пришла? – Мама выглянула из кухни и оглядела Таню, с которой натекла уже целая лужа. – Что это ты такая мокрая?

      – Дождь, – сухо бросила Таня, пытаясь приткнуть на вешалку куртку.

      – Нет-нет! – в ужасе остановила ее мама. – Не надо это сюда! Неси в ванную, повесь там. И живо переодевайся в сухое, пока не заболела!

      Это – то есть любимая Танина куртка – действительно была мокрой насквозь. Как же, на вешалке в шкафу она, не дай бог, намочит и испачкает вещи уважаемого Геннадия Сергеевича. Лучше помереть, чем допустить такое ужасное деяние! И Таня потащила куртку в ванну, попутно взглянув на себя в зеркало. Глаза блестят, волосы прилипли к щекам и ко лбу, но в целом весьма и весьма. Тане гораздо больше нравился именно такой, дикий вид. И вправду волчица!

      Переодевшись в сухое, девочка сунулась на кухню и утащила оттуда парочку бутербродов с колбасой.

      – Смотри, испортишь себе желудок, – напутствовала ее мама.

      Но Таня лишь равнодушно пожала плечами.

      – Делай уроки, – поступило ей новое указание.

      – Ага, – согласилась Таня и закрыла за собой дверь комнаты.

      Слава богу, что у нее есть этот уголок – так сказать, пристанище и укрытие ото всех жизненных бурь.

      Комната Тани, возможно, не могла претендовать на звание самой уютной, однако все необходимое здесь было. Письменный стол с ноутбуком, стоящий у окна, большое черное кожаное кресло, диван с высокой спинкой, немного жестковатый, но в целом вполне удобный, платяной шкаф с большим зеркалом в дверце, несколько книжных полок, где среди книг, среди которых чередовались девичьи романы в ярких обложках и строгие корешки классических произведений, сидела кукла. На стенах висело несколько Таниных рисунков. На одном из них – обрыв, расщепленное молнией дерево,