Хрестоматия для 10 класса. Михаил Салтыков-Щедрин

Линне. Да!.. Я поднимаюсь очень медленно. Мне трудно…

      Ранк. Ага… Маленькая порча внутреннего механизма?

      Фру Линне. Скорее простое переутомление.

      Ранк. Только? Так, верно, приехали в город отдохнуть… бегая по гостям?

      Фру Линне. Я приехала сюда искать работы.

      Ранк. Что же, это особенно верное средство от переутомления?

      Фру Линне. Жить ведь надо, доктор.

      Ранк. Да, как-то принято думать, будто это необходимо.

      Нора. Ну, знаете, доктор!.. И вы ведь тоже не прочь пожить.

      Ранк. Ну да, положим. Как мне ни плохо, я все-таки готов жить и мучиться как можно дольше. И все мои пациенты тоже. И все нравственные калеки то же самое. Сейчас вот один такой сидит у Хельмера…

      Фру Линне (тихо). А!..

      Нора. Кого вы имеете в виду?

      Ранк. Частного поверенного Крогстада, человека, о котором вы ничего не знаете. У него подгнили самые корни характера, сударыня. Но и он там начал твердить как нечто непреложное, что и ему надо жить.

      Нора. Да? О чем же он пришел говорить с Торвальдом?

      Ранк. Право, не знаю. Слышал только что-то насчет Акционерного банка.

      Нора. Я не знала, что Крог… что этот частный поверенный Крогстад причастен к банку.

      Ранк. Да, он занимает там какую-то должность. (Фру Линне.) Не знаю, водятся ли и в ваших краях такого сорта люди, которые, точно в горячке, шныряют повсюду, разнюхивая, не пахнет ли где нравственною гнилью, чтобы затем быть на виду для определения на какую-нибудь выгодную должность. Здоровым же приходится смиренно оставаться за флагом.

      Фру Линне. Да ведь больные-то больше всего и нуждаются в попечении.

      Ранк (пожимая плечами). Вот то-то и оно-то. Благодаря таким взглядам общество и превращается в больницу.

      Нора, занятая собственными мыслями, вдруг заливается негромким смехом и хлопает в ладоши.

      А вы что смеетесь над этим? Знаете ли вы, в сущности, что такое общество?

      Нора. Очень мне нужно ваше скучное общество! Я совсем другому смеюсь… Ужасно забавно! Скажите, доктор, теперь все служащие в этом банке подчинены Торвальду?

      Ранк. Так это-то вас так ужасно забавляет?

      Нора (улыбаясь и напевая). Это уж мое дело. Мое дело. (Прохаживается по комнате.) Да, в самом деле, ужасно приятно подумать, что мы… то есть Торвальд приобрел такое влияние на многих, многих людей. (Вынимает из кармана мешочек.)

      Ранк. Те-те-те! Миндальное печенье! Я думал, это у вас запретный плод.

      Нора. Да, но это Кристина мне принесла немножко.

      Фру Линне. Что?.. Я?..

      Нора. Ну-ну-ну, не пугайся. Ты же не могла знать, что Торвальд запретил. Надо тебе сказать, он боится, что я испорчу себе зубы. Но что за беда – разочек! Правда, доктор? Извольте! (Сует ему в рот печенье.) Вот и тебе, Кристина. И мне можно одну штучку, маленькую, или уж две, так и быть. (Прохаживается опять.) Да, я, право, бесконечно счастлива. Одного только мне бы ужасно хотелось еще…

      Ранк. Ну? Чего же это?

      Нора. Ужасно бы хотелось сказать при Торвальде одну вещь.

      Ранк.