История одного Карфагена. Иван Александрович Окатьев

распространилось уже на армию и грозит развиться, если безначалию и беспорядку власти не будет положен решительный конец. Государь, безотлагательно призовите лицо, которому может верить вся страна, и поручите ему составить правительство, которому будет доверять всё население. За таким правительством пойдет вся Россия, одушевившись вновь верою в себя и своих руководителей. В этот небывалый по ужасающим последствиям и страшный час иного выхода нет, и медлить невозможно.

      Председатель Государственной думы Михаил Родзянко.

      В этой телеграмме есть совершенно конкретная просьба – создать новое правительство, которому сможет доверять вся страна. Уже с осени 15-го года, после страшного летнего кризиса, Россия потерпела страшные поражения на фронте, потеряла огромные территории и большое количество людей. Параллельно с этим начался кризис снабжения: армию, не говоря уже о тыле, не могли обеспечить продовольствием, оружием и снарядами. В этот момент политического и военного кризиса 15-го года царь стал главнокомандующим, были приняты многие экономические решения, а оппозиция всё время требовала в думе создания ответственного министерства или министерства народного доверия, несмотря на то, что снимал и назначал министров всё равно царь, советуясь только с царицей и Распутиным, что вызывало огромные возмущения.

      В 17-м году Родзянко своим письмом просил императора создать такое министерство, о котором говорили ещё два года назад, увеличив тем самым влияние думы и уменьшив своё. Конечно, из сегодняшнего дня кажется, что это было бы вполне естественным шагом: уже существовала дума и были разные политический партии – следовало пойти дальше по пути превращения в цивилизованную конституционную монархию. Однако, для Николая II это было совершенно неприемлемо. Воспитывал его всё-таки Константин Победоносцев, закладывая ему мысль о том, что самодержавие – это естественный для России строй. Николай считал, что не может растратить наследство, которое он получил от отца и должен будет передать сыну. Поэтому, получив вопль отчаяния от председателя Госдумы, он не пошёл на встречу. К тому же, император никогда не любил Родзянко, потому что тот в своё время выступал против Распутина. Прочитав его письмо, он сказал барона Фредериксу:

      Опять этот толстяк Родзянко мне написал всякий вздор, на который я ему даже отвечать не буду.

      27-е февраля оказалось переломным моментом, потому что практически весь петроградский гарнизон перешёл на сторону восставших. Генерал Хабалов до последнего пытался что-то сделать, но, когда понял, что осталась какая-то горстка солдат, а вся крепость занята восставшими, он просто распустил остаток гарнизона, осознав всю бессмысленность происходящего.

      В этот день в разных частях Петрограда происходили разные события. С одной стороны, в Мариинском дворце собралось правительство, которое в ходе бурных обсуждений отправило царю