Время ада на Земле. Юна Цурай

ты звучишь так, будто какая-то неземная.

      Анна негромко рассмеялась, но вот Эмилии в тот момент было не до смеха.

      Неужели она… догадалась? Да нет, не могла! Не могла!

      – В каком это смысле?

      – Ну, как будто ты из другой вселенной, честное слово.

      Всё. Это конец. Ведь София говорила мне, что эта тактика слишком рискованная. Тяжело общаться с людьми. ТЯЖЕЛО.

      – Эмм, хе, – Эмилия перестала хмурить брови и даже смутилась, – понимаешь, я правда ЗДЕСЬ впервые.

      Видимо терять мне уже нечего.

      – Здесь это…

      – Здесь – это на Земле.

      По спине Анны прошлись муражки. Школьный двор в один миг стал для неё таким тихим, словно пустынным. Хотя около девушек и до этого находилось не так много людей, чтобы создавался какой-то посторонний шум, – в основном, если ученики проводили время в школьном дворе, то делали они это слева – там, где находился стадион, турники и низкий забор, ведущий в ближайший магазин. Девушки же находились где-то по центру, где кроме клумбы, лавочек и кустов ничего особо и не было. Но Анна сейчас ощущает не простую, а гробовую тишину. Ни ветра, ни шелеста листьев, ни птиц – ничего из этого не было слышно.

      – Ой.

      И вправду, «Ой». Ну всё, теперь это точно точка невозврата. Прости, человек.

      Улыбка, которую Эмилия всё же пыталась корчить до последнего, окончательно пала с её лица. Она встала.

      – Что это значит, Эмилия? Я уже поняла, что ты любишь пошутить, но это уже не смешно, – президент от волнения начала мешкать, но встать с места не могла, ноги её словно отяжелели.

      Резкими движениями Эмилия начала снимать бинты со своих рук.

      – Понимаешь, Анна, у тебя получилось раскрыть мою сущность. Я не знаю было ли это намеренно или случайно, но ты это сделала. А мне нельзя, чтобы люди знали, кто я на самом деле. Это нарушение устава Всевышнего. Я не могу его подвести! Тем более в первый день изучения людей! И мне не остаётся ничего, кроме как устранить тебя, понимаешь? – лицо хранителя принимало всё более мрачный вид.

      – По-подожди. Слушай, я даже не поняла, о чем шла речь. Что значило твоё: «Здесь – это на Земле», что значит твоё: «Устранить».

      –Ахаха, совсем что ли глупенькая? Устранить – на вашем значит убить.

      – Стой-стой, – Анне становилось всё дурнее и дурнее от слов Эмилии, в глазах всё плыло, из-за чего она не сразу заметила, как упала с лавочки, – за-зачем тебе меня у-убивать, если я даже…

      Не успел президент договорить, как хранитель красной магии начала направлять эту самую магию красного вперемешку с чёрным цвета в ту сторону, где сейчас на коленях сидела всеми любимая Анна. Вокруг уже успел развиться ураган размером с четырёхэтажную школу. В глазах президента всё стало чёрно-красным: школа, клумба, с разлетающимися во все стороны цветами, даже яркое солнце окрасилось в мрачные тона. Девушка начала задыхаться, всё продолжало плыть то ли из-за паники, то ли из-за вихря. На глазах у Анны выступили слёзы, она пыталась что-то отчаянно кричать, доказывать, умолять, но ей категорически не хватало воздуха.