Скелеты в шкафу никогда не врут. «Letroz» Вадим Смольский

посмотрел косо и буркнул что-то вроде: «скверно помрёшь!». Незнакомому человеку, представляете?! С год тому это было или даже больше. Пока не помер, хе-хе.

      – Хе, – скупо усмехнулся лекарь. – Кажется, я знаю того деда. Ты сказал с палкой, да? В шубах, даже летом, верно?

      – Кажись он! Знаете такого?

      – Угу. Гедрюсом его зовут. Знахарь местный. Якобы, – лекарь скривился. – Как ещё на костёр не попал – не понятно. Видно, церковным охотникам на еретиков сюда лень ехать.

      – Вы, стало быть, тоже слышали эти истории, что они, дескать, все здесь еретики-поганцы? – искренне удивился возница.

      – Слышал, да и видел тоже, – с усмешкой ответил Рентан. – Гедрюс тот Тринадцатому служит, знаки Отвергнутого открыто носит, среди своих, во всяком случае. Остальные, думается мне, ему же поклоняются. Паства и пастух.

      – А чего ж тогда не доложите на еретика, мастер? – удивился возница. – Вы-то уж к церковникам вхожи!

      – Я тебя людей возить не учу, – вернул фразочку лекарь. – Моя работа не за еретиками бегать, – он отмахнулся. – Коль хочет здешний люд вверить свою душу и тело во власть Отвергнутого – так сам себя накажет. Нет у таких людей будущего. Как на суд к богам попадут, так пропадут. В тьме изначальной сгинут без следа.

      Сказав это, он умолк, решив, что сболтнул лишнего. Римпан мог оказаться слишком сообразительным и заметить, что такие речи совсем не свойственны выпускникам академий или университетов, а вот церковникам, или тем, кто учился у них – сколько угодно.

      ***

      В Вороново их уже ждали. Деревенька была крупнейшей в этих краях – домов так на тридцать. Правда, стояли настолько порознь друг от друга, что иной город, где жило раз в сто больше людей, мог оказаться меньше по размерам.

      Сами дома тоже сильно отличались от привычных глазу горожан вроде Рентана – низкие, утопленные в земле так, что только присыпанная дёрном крыша торчала. И построены они были исключительно из материала, распространенного в этих краях куда больше кирпича или камня – дерева. Труб и, соответственно, дыма не было. Здесь топили по-чёрному круглогодично.

      Скот почти отсутствовал, а тот, который всё же имелся, жил вместе с людьми. Несмотря на близость леса и, соответственно, дров, обогревать отдельные помещения для животных по местным меркам считалось роскошью.

      Осень здесь почти не ощущалась, но совсем не потому, что в этих краях лето подзадержалось дольше обычного. Скорее из-за сложного рельефа, обилия растительности, тени и влаги оно здесь так и не наступало по-настоящему, так как наступало в менее лесистой и холмистой местности. С самой весны и под конец осени погода в Воронова всегда стояла практически одинаковая: мокрый холод в тёмное время и палящий зной доходящий до духоты в светлое. Так было и сегодня.

      Стоило бричке только показаться, как на дорогу толпой высыпал встревоженный чем-то люд. Рентан, хотя и постарался это скрыть, но всё равно удивился – обычно его здесь встречали несколько иначе.

      – Беда, мастер-лекарь, – сразу же бросился к нему