Голоса эпохи. Избранная проза и поэзия современности. Том 1. Сборник

недалеко от Останкино, стала спешно покупать подарки и собирать вещи. Эта суета вдохнула жизнь в их унылое ожидание, как будто застоявшийся матрас вытащили на солнце и хорошенько взбили. Мать теперь, сидя вечером перед телевизором, тихо улыбалась, не вникая в перипетии очередного сериала, полностью погружённая в мысли о поиске дочери и об их встрече.

      Муж любовался её внезапно помолодевшим лицом, но, в отличие от жены, предстоящая поездка нервировала его, выбивала из колеи.

      За день до отъезда в дверь позвонили. У порога стояла Вера.

      – Верочка, деточка, – всплеснула руками мать, но не осмелилась обнять, а бросилась втаскивать чемодан.

      Подбежал отец и выхватил его у матери.

      – Проходи, родная! Ты бы сообщила хоть, мы бы подготовились! – пропустив дочь, захлопотала мать.

      – Да брось ты этот чемодан, мы сами разберёмся! Сходи лучше в магазин, у нас же холодильник стоит пустой и отключённый! – обратилась она к мужу.

      Вера стояла осунувшаяся и потерянная. После ухода отца мать с дочерью обнялись и заплакали.

      – Что? Что с тобой, моя девочка? – гладила Верины волосы мать.

      – Я думала, вы меня прогоните, – всхлипывала Вера.

      Когда отец вернулся, нагруженный покупками, мать, опередив звонок, открыла дверь и приложила палец к губам: «Вера спит».

      Они молча прошли на кухню и стали разгружать пакеты.

      – Завтра попробую сдать билеты, – тихо сказал отец, – но думаю, уже поздно.

      – Да, в лучшем случае со штрафом.

      – Ну и ладно. Лучше так, чем ехать неведомо куда.

      Мать взглянула на него: седого, с залысинами на висках, уже пожилого мужчину с каким-то покорным выражением на лице. И куда делся тот Миша? Легкоатлет, высоченный красавец, по которому сохли все девчонки?

      Мать с отцом, стараясь не разбудить дочь, хлопотали на кухне, и в полночь, когда уже любимые Верой плов, тушёная морковь и шарлотка были готовы, а они засобирались спать, Вера вошла на кухню и молча обняла родителей.

      Мать накрыла на стол, отец достал три рюмки и налил всем коньяку. Молча чокнулись и выпили. Вера, чуть пригубив, ковырялась в тарелке с пловом, а мать с отцом молча ждали, когда она начнёт говорить.

      Это была совсем другая Вера. Уже не та яркая и весёлая девочка, которая ушла три года назад.

      – Понимаешь, мам, я ему не нравлюсь! – крупные слезинки выкатились из глаз и упали прямо в тарелку. – Разве так бывает? – повернулась она к отцу.

      Отец хмыкнул и насупился.

      – Может, он просто не любит тебя? – робко спросила мать.

      – Говорит, что любит. Разве это возможно? Разве можно любить, если не нравится ничего: ни внешность, ни характер, ни-че-го! Не так готовлю, не так говорю, не так одеваюсь, не так пою…

      – Знаешь что?! – повысил голос отец. – Он просто закомплексованный…

      – Миш, не надо, – мать накрыла ладонью руку отца.

      Вера повернулась к отцу:

      – Да, ты прав, пап. Он ужасно закомплексованный. Но это ничего не меняет…

      Молчание снова душным облаком разлилось