Часовщики. Вдохновляющая история о том, как редкая профессия и оптимизм помогли трем братьям выжить в концлагере. Гарри Ленга

в приложении словарь, многочисленные сноски и ремарки соавтора в тексте книги, а также примечания соавтора и переводчика. Оригинальное издание имеет своей аудиторией носителей английского языка, поэтому перевод требует определенной «русификации» текста, однако подходить к решению этой задачи следует с осторожностью. Приведем пример. Говоря о еврейской Пасхе, автор использует английское слово Passover. Мы переводим его как «Пейсах». Возможно, это слово многим нашим читателям более привычно в форме «Песах». Однако здесь следует учитывать, что Гарри вырос в Польше и, соответственно, выговаривал ивритские слова с ашкеназским произношением (терминология, связанная с еврейской религией, в идише – почти исключительно ивритского происхождения). То есть для Гарри, его родных, друзей, земляков этот праздник, несомненно, был «Пейсахом». Учитывая это обстоятельство, мы при транслитерации (обычно вслед за автором и его сыном) старались придерживаться ашкеназского произношения. Возможно, читателю будет резать ухо восточноевропейское «Йисроэл» вместо более привычного многим «Исраэль» или русифицированного «Израиль». Однако соавтор книги в числе прочего стремится погрузить читателя в польскую еврейскую среду 1920–1940‐х годов, и живые звуки еврейской речи играют в решении этой задачи не последнюю роль.

      Евгений Давыдов,

      Москва, ноябрь 2022 г.

      Довоенная Польша

      Creative Commons

      Глава 1

      Здесь, в Америке, даже мой брат называет меня Гарри. Я взял себе это имя в честь американского президента Гарри Трумэна, когда мой корабль прибыл в порт Нового Орлеана в 1949 году. Это была идентичность, понятная американцам. Началась новая жизнь. Мне было тридцать, Вторая мировая война закончилась несколько лет назад. Мира моего детства – еврейского мира Польши – больше не существовало. Я ощущал его как фантомную конечность.

      При рождении меня назвали Йехиэл Бенцион, сокращенно – Хиль. Я появился на свет в маленьком городке в польском захолустье примерно в 80 километрах к юго-востоку от Варшавы. Евреи именовали его Кожниц. Все польские города имели на идише свои названия.

      В те времена, в 1919 году, население этого местечка в целом составляло чуть менее семи тысяч, из них евреев было более половины.

      Мой отец, Михоэл Ленга, был часовых дел мастером из Варшавы. В молодости он переехал в этот городок, поскольку был преданным последователем кожницкого хасидизма. Он рассказывал мне, что его прапрапрабабка была помолвлена с великим хасидским ребе, известным как Кожницкий Магид (1733–1814)[4]. Для молодого человека, недавно живущего в городе и подумывающего о женитьбе, даже такая эфемерная фамильная связь с великим Магидом кое-что значила, поскольку увеличивала шансы на удачный брак. Моя мать происходила из хорошо известной в Кожнице хасидской семьи. Ее имя при рождении было Малке-Рейле Вильденберг. В семье рассказывали, что прапрадед моей матери, Лейзер Йицхак Вильденберг, чуть не стал вторым ребе герерского хасидизма

4

Хасидизм – одно из течений ортодоксального иудаизма, основанное в XVIII в. раввином Исраэлом Баал Шем Товом. Дальнейшие разъяснения и краткая биография Кожницкого Магида приводятся в Приложении 1: Хасидский контекст. Исследование Скотта Ленги. Детали истории этой помолвки и этой свадьбы были утрачены и не могут быть подтверждены из независимых источников, хотя традиция передает, что Кожницкий Магид был болен и как минимум однажды был неудачно женат, прежде чем нашел себе верную спутницу жизни, родившую ему дочь. См. Rabbi Moshe Weinberger, Lecture Number 1: Introduction to the Life and Teachings of the Kozhnitzer Maggid, 1998. https://www.yutorah.org/lectures/lecture.cfm/823624/ rabbi-moshe-weinberger/kozhnitzer-maggid‐1‐introduction-to-the-life-and-teachings-of-the-kozhnitzer-maggid. (Прим. соавт.)