Человек на острие желания # Торшерная терапия 2. Таисия Солопова

Подумав немного, она взяла телефон и сфотографировала монеты с двух сторон. Потом задумчиво посмотрела на изувеченный шифоньер, на трюмо и сервант. Усмехнулась:

      – Старьё, говоришь…

      Люба спрятала монеты в шкатулку, впихнула её в ящик серванта и закрыла на ключ. Потом суетливо осмотрелась и сунула ключ в хрустальную сахарницу. «Обойдется соседка». Люба взяла телефон. Ей овладело непривычное чувство уверенности.

      – Привет, Костик, – быстро проговорила она, боясь, что решимость исчезнет. – Нужна твоя помощь!

      – Здравствуй, Люба! – Костя не скрывал радости. –  Здорово, что ты позвонила! Что-то случилось?

      – Ты в монетах старинных разбираешься? – Люба волновалась. Гнев на сестру ещё не прошёл.

      Костик стал подробно и нудно рассказывать о типе чеканки, датах и прочих непонятных деталях.

      – Это могут быть очень дорогие экземпляры, Люба. Необходима осторожность, – закончил он. – Если нужно, я могу посмотреть и проконсультировать владельца.

      Ей вдруг понравилась его мягкость и ненавязчивость, которая уже не казалась нерешительностью. Люба с теплом в голосе спросила:

      – Как у тебя дела? Как поживаешь?

      – Всё по-старому. Тебя жду!

      Люба почувствовала, как Костик улыбнулся. Они ещё немного поболтали о пустяках, и Люба положила трубку. Пора было наводить порядок. Она смела в урну осколки, прикрыла дверцу шифоньера, завесив палантином место, где было зеркало.

      Если Костя прав, то теперь у неё на руках серьёзная сумма. Интересно, как монеты оказались в тайнике и знала ли тётка о них? А может быть, золотые десятки засунули в дверцу ещё до её рождения? От вопросов разболелась голова, и Любаша задремала.

      Разбудил её звонок телефона. Это была Вера.

      – Слушай, Люб, прости меня, – голос сестры был тихим. – Я всё тебе верну. Обязательно.

      Люба слушала, не зная, что ответить. Первый раз в жизни Вера просила прощения. А сестра всхлипнула протяжно и, глубоко вздохнув, произнесла:

      – Вадик ушёл. У нас уже давно всё плохо, я просто притворялась. А сегодня помогла собрать вещи. Ну и фиг с ним. Ну что ты молчишь?! Давай, скажи, что я гадина последняя! – закричала сестра и разревелась.

      – Я просто не знаю, что нужно говорить, – растерялась Люба. Вера тяжело молчала и давилась слезами. Потом отдышалась и произнесла:

      – А я знаю. Прости меня, пожалуйста.

      Наталия Николаева

      Дом и все, кто в нём

      – Принимай, Пална!

      Длинная картонная коробка еле уместилась на директорском столе.

      ***

      – Ксения Павловна, тут подпишите.

      – Да, в бухгалтерию отправили.

      – Контракт выгружен.

      Ксюша выключила компьютер и подошла к окну. Двор укрывало тонкое пуховое одеяло. У запасного выхода курила Ленка – и Ксюша, не выносившая табачного запаха, впервые вдруг остро ей позавидовала.

      Ленка показала на крышу, подняла большой палец. Ксюша нервно улыбнулась: кровлю успели доделать за неделю до Нового года.

      Детский