Воспоминания о Японии. Анна Черевкова

деревянных дочечек, плотно пригнанных друг к другу. Это – традиционная форма крыши всякого храма: она должна напоминать первобытную хижину богов, живших некогда в Японии. Выйдя из храма и поднимаясь в священную рощу, раскинувшуюся над ним по склонам холма, мы увидели, что от главного храмового здания идет вверх закрытый со всех сторон коридор, кончающийся маленьким деревянным домиком, с такой же темной крышей. Мне говорят, что здесь, в этом домике, на столе, имеющем форму алтаря, помещается главная святыня храма – круглое металлическое зеркало, по обеим сторонам которого подвешены узкие полоски белой бумаги[5], расположенные зигзагообразно. Это зеркало и гохеи составляют нераздельные атрибуты древнейшей национальной религии Японии, так называемого культа Синто.

      Рядом с храмом, на обширной площадке, усыпанной мелкими камешками и песком, среди зелени развесистых деревьев, приютилось несколько чистеньких домиков, с целым полчищем веселых прислужниц, предлагающих зайти и освежиться чаем или прохладительными напитками. Вокруг храма раскинулась прелестная роща, наполненная гигантскими камфарными деревьями, криптомериями, японскими соснами и камелиями, насчитывающими не одну сотню лет. Как чудно хорошо в этой священной роще, полной глубокой тишины и покоя, составляющего столь резкий контраст с кипучей людской жизнью, оставшейся там, внизу, у подножия холма.

      Порядочно утомившись пестрыми впечатлениями промышленной части японского города, мы отправились в европейский квартал Нагасаки. Дома европейцев окружены глубокими верандами для защиты от лучей летнего солнца; на эти веранды выходят рогtes-feuetres всех комнат; возле каждого дома – тенистые сады, цветники, огороды. Русское консульство и лазарет Тихоокеанской эскадры расположились очень живописно на склоне холма в лучшей части европейского квартала. Консульство наше буквально утопает в зелени и цветах, так что со стороны улицы его почти не видно. Европейская часть содержится идеально чисто.

      Ознакомившись в общих чертах с городом, я вернулась на пароход. Здесь я нашла целый базар: тысячи безделушек, изделий местной промышленности, покрывала всю верхнюю палубу; масса японцев в своих длиннополых платьях толкалась возле выставленных товаров, с поклонами, приседаниями и ласковыми улыбками. Пассажиры приценивались к этим красивым вещицам и делились друг с другом впечатлениями. Повсюду слышался оживленный говор. Господствовало то особое возбуждение, которое является на всяком пароходе, приходящем в новый порт.

      «Петербург» простоял в Нагасаки несколько дней; я успела ближе ознакомиться с городом, осмотрела еще несколько храмов, кое-какие производства, и все это было полно для меня захватывающего интереса, все говорило о самобытной высокой культуре, о своеобразной цивилизации. Я с грустью покинула этот город, возбудивший во мне такой глубокий интерес к Японии и давший мне только жалкие отрывочные сведения о ней. Меня тянуло узнать ее поближе.

      Японский

5

гохеи