Женщина и любовь в Библии. Андреа Милано

скованной анатомией и биологией. Другими словами, ныне якобы найден путь к окончательному освобождению от той «культуры», что мужчины обратили в «природу» постоянного угнетения женщин.

      «Гендер», более изящное и нейтральное слово, чем «пол», вошло в общелитературный язык и даже в название направления академических исследований – gender studies, причем часто вне осознания его революционного идеологического смысла. «Гендер» стал не просто новым основанием классификации людей: если «научно» доказано, что он есть продукт только «культуры», то его следует переместить из сферы науки в сферу политики. По словам одной феминистки, «введение понятия ”гендера“ в феминистскую лексику стало важным политическим ходом. Оно означало, что мы не должны более без конца обсуждать, как выйти из исключительно биологической привязки понятия пола»[21].

      Радикальный феминизм, разумеется, признавал, что нечто природное, биологическое все-таки остается. При этом, однако, необходимо определять социальную и культурную составляющие «гендера», постоянно передвигая грань между его природной, достаточно негибкой, составляющей, с одной стороны, и социальной, очень пластичной, составляющей, с другой. Если «различие» между женщинами и мужчинами носит не исключительно природный характер, но создается в сфере культуры как «гендер», то оно может меняться в зависимости от личного желания.

      Для ряда влиятельных западных «кругов» понятие «гендер» представляет собой начальный шаг в более решительном отрыве половой идентичности от биологической реальности. Предполагается даже, что эта идентичность определяется изменчивым выбором, совершаемым даже неоднократно на протяжении жизни одного человека. Идеологическая направленность «гендера» взята к тому же на вооружение некоторыми учреждениями ООН и неправительственными организациями, занятыми демографическим анализом. Эту позицию, понятно, разделяет большинство феминисток западных стран, хотя она наталкивается на противодействие ряда групп, образованных в защиту материнства и семьи, а также на противодействие Католической церкви[22].

      Прочная и, если вдуматься, не вызывающая особого удивления связь между радикальными феминистками, участниками крайне левых движений, зелеными, «новыми просветителями» способствует использованию теории «гендера» в их борьбе под лозунгом за равные права и свободу личности, а также в т. н. борьбе за цивилизацию, при полном отрицании или при сведении к нулю природного, биологического «различия» между полами. Многие из тех, кто бьет тревогу и поднимает шум при намеках о появлении ГМО (генетически модифицированных организмов), не обнаруживают ни малейшего беспокойства и возмущения по поводу уничтожения источников жизни и надежды человеческих личностей. Эти протестующие группы и движения со всей ясностью и определенностью ставят на повестку дня и упорно борются за такие «прогрессивные» цели, как разрушение самых прочных родственных связей,

21

Smith D. E. Facts and Femininity: Exploring the Relations of Ruling. New York, 1993. P. 159. Цит по: Schüssler Fiorenza E. Gesù fglio di Miriam, profeta della Sofa… P. 53, 260 и прим. 1.

22

О женской идентичности, утвердившейся в католической традиции и вместе с тем переосмысленной в новом духе, см. энциклику Mulieris dignitatem [Достоинство женщины], 1988 г., и Послание женщинам папы Иоанна Павла II, написанное по случаю Всемирной ассамблеи в Пекине в 1999 г. Глубоко продуманную позицию относительно теории «гендера» понтифик сформулировал в 2004 г. в упомянутом в прим. 10 Послании епископам Католической Церкви о сотрудничестве мужчины и женщины в Церкви и мире от имени Конгрегации вероучения. Оно было подписано кардиналом Йозефом Ратцингером, тогда префектом Конгрегации, и ее секретарем архиепископом Анджело Амато.