Школа. Валентина Дмитриевна Гутчина

оторвался от плывущего, сияющего розовыми бликами Адского лица, не отводя восторженно блестящих глаз от рисунка матовых век и летящих бровей.

      – Я ждал – я медлил…

         Збыш что-то сказал и странно приблизился, отчего сразу же нарушилось мировое равновесие.

      – Пойдемте на крышу встречать рассвет, – спрыгивая с подоконника, неожиданно и буднично сказала Саша.

      – И в миг один исчезло все кругом (не позабудь, что сад был зачарован!)

         (На пятнадцатом этаже Нина захлопнула Борхеса, вслух повторив цитату из По: «Ah! bear in mind the garden was enchanted!»)

      – На крышу? До рассвета еще далеко, мы все там уснем, – воскликнул Еврей, входя в комнату со свежеополоснутыми стаканами для нового чаепития.

      – Ну и что же, что уснем, – неожиданно поддержала идею Вера. – Спать под звездами, по-моему, просто великолепно, можно взять с собой пледы.

      – Это кайф, Саша, – блестя глазами, мягким бархатом проговорил Микки, не выпуская из смуглых рук руки Ады.

         («Высота десять тысяч семьсот», – отчитался Никос кафельному полу туалета).

      – Темно ли на крыше или нам будут светить звезды? – отрешенно пробормотал Кико, слегка отстраняя Лейлу, теребя ус.

         Лейла, тепло смеясь, захлопала в ладоши.

      – Мы возьмем с собой фонарики и пледы. У кого-нибудь есть фонарики?

      – Труба, – поежившись, улыбнулась Ада.

      – Не нужно никаких фонариков, – буднично-отстраненно проговорила Саша, глядя в пол на цветные пятна краски. – Мы разведем на крыше костер и будем ждать зарю.

         Безучастный Гонзо вдруг вскочил на ноги, подхватил хмурящуюся Сашу («Он хотел меня поцеловать?») и закружил по комнате.

      – Muchacha fantastica, сумасшедший, я сразу это понял по глаза – глаза El Greco, мать вашу!

         Он оставил Сашу рядом с пританцовывающей Лейлой и, подпрыгнув, коснулся рукой потолка.

      – Мы сделаем костер на крыша!

      – А если будет пожар? – кисло улыбнулся Хорхе.

      – Значит, так хочет Бог, – отозвался беспечный Гонзо, живчиком вертясь-пританцовывая на месте.

         Тут все одновременно повскакивали, заговорили и задвигались.

      – Я видела кучу старых подрамников на кухне пятого этажа, – возбужденно жестикулируя, сообщила длинная Вера.

         («И вот угас жемчужный свет луны, и не было извилистых тропинок, ни дерна, ни деревьев, ни цветов, и умер самый запах роз душистых в объятиях любовных ветерка…»).

         Збыш отошел от окна, присел на корточки перед замолкшим плеером у колонки, на которой снова возник черный Сабах. Збыш вздохнул и почесал у кота за ухом, приговаривая: «Сабах, Сабах!»

         («Я падаю, падаю, – мучительно выговорил Никос, беспомощно и невесомо опускаясь в ослепительную бездонность. – Кто-нибудь выпустит меня отсюда? На помощь!»)

         Ада, заняв центр комнаты, формировала отряды добровольцев.

      – Там есть такой бетонный плита! – тряся руками перед ее лицом, орал Гонзо.

      – Все равно, – твердо заявила Ада, – лучше разводить костер в