Самара. Дома, люди и судьбы. Василий Кириллов

2.

      Действительно, суховеи в Самаре в прошлом бывали такими сильными, что вздымавшаяся густыми клубами пыль, буквально, окутывала весь город. На расстоянии просматривались только купола церквей и кресты на колокольнях. Они тем самым могли служить единственным ориентиром для судов, проплывающих по Волге.

      Ко всему прочему, следует добавить, что в Самаре, как и во многих городах России до буржуазной поры, была отнюдь не самая лучшая санитарная обстановка. Берега Волги и реки Самарки на протяжении осени и зимы оказывались заваленными разнородными отходами торгового промысла, которые источали «гнилой смрад» и зловоние.

      Жилища самарских мещан тоже не содержались аккуратно. Помещения были наполнены массой бытовых предметов, хранившихся в беспорядке. Простая сборная мебель, грязноватые обои на стенах, косые зеркала и элементарные туалетные принадлежности свидетельствовали о невысоком достатке и отсутствии соответствующего воспитания у большинства населения Самары.

      Между тем, В.О.Португалов как бы сумел заглянуть в будущее и сделать оптимистичное предсказание для жителей волжского города. Он констатировал:

      «Самара – город мещанский, обывательский… без барских затей, без особых прикрас и без всякой поэзии… Но крупная будущность городу не подлежит сомнению… она /т. е. Самара/ ещё сделается центром распространения европейской культуры на весьма далёкие степные окрестности. Причём городу выпала доля вести борьбу с азиатской культурой, „искони веков тут царившей“. Жёсткая борьба, обмен и переплетение этих культур придаёт Самаре… своеобразный вид и характер. Благоденствие города в будущем и зависит от степени победы европейской культуры над азиатской, и насколько Самара сама воспримет плод этой победы…».3

      Похожий прогноз некогда сделал, кстати, и журналист В. И. Немирович-Данченко, брат известного театрального деятеля. В своём очерке он написал:

      «В Самаре нет остатков старины, нет исторических достопримечательностей, скучных и неприветливых. Это город будущего, здоровый, кровь с молоком, юноша, перед которым всё розовеет в лучах восходящего для него солнца…»4.

      И спустя каких-то двух десятилетий, предсказания, и вправду, оказались пророческими. Тот же поэт и писатель Борис Пастернак, посетивший Самару в 1916 году, был крайне поражён увиденным в бывшем отсталом городе России. Он восторженно откликнулся об этом в своём письме:

      «Самара – лучший, греховнейший, элегантнейший и благоустроеннейший кусок Москвы, выхваченный и пересаженный на берега Волги. Прямые асфальтированные бесконечные улицы, электричество, трамвай, Шанксовско-Бишковские витрины, кафе, лифты, отели на трёх союзных языках с английской облицовкой, пятиэтажные дома, книжные магазины и т. д. Дороговизна ужасающая!»5.

      С лёгкой руки кого-то из журналистов царской России Самару

3

См. об этом там же.

4

Цитировано по: В.И.Немирович-Данченко «По Волге» (Очерки и впечатления летней поездки). Из фондов Государственной публичной исторической библиотеки России, М., 2008.

5

Цитировано по тексту письма Бориса Пастернака от 1-го июля 1916 года, отправленного Збарским.