180 дней. Лариса Майорова (Кларисса)

не задерживает.

      «Если это он, то обязательно подойдет ко мне, заведет разговор. Вора будет мучить мысль о том, почему я молчу и веду себя так спокойно. Может быть, это и не он. Но воришка проявит ко мне интерес. А может, наоборот? Будет меня избегать?»

      А Леонида, действительно, мучает мысль о том, почему Майя не подняла шум и ведет себя так спокойно. Он включает логику: «Женщина не будет искать деньги, которые не прятала, а значит, она думает, что ее тоже обокрали. Но почему промолчала? А может, она и не спала и все видела? В таких случаях действительно лучше притвориться спящей, чтобы не придушили».

      Майя уходит. Люди расходятся с неприятным осадком на душе. Геолог направляется к палатке, в которую нырнула женщина, и зовет ее, оставаясь снаружи.

      Майя отдергивает дверцу. Перед ней стоит подозреваемый. Она предполагала, что он к ней подойдет, но не так же скоро!

      – Я Леонид. Вы в моей палатке, – говорит геолог, – Майя – это моя фамилия, а вас, видимо, так зовут, раз вы оказались в ней. Я приехал ночью. Так что не обессудьте, что зашел без стука. Будить вас не стал, подумал, что перепугаю. У вас деньги были разбросаны. Я их под шкаф засунул.

      Майя радуется такому повороту и благодарит мужчину. Она бросает взгляд на табличку с надписью «Майя Л.» и удивляется столь неожиданному совпадению. Ей и в голову бы не пришло, что это не Майя Лаврова, а Леонид Майя.

      Она чувствует за собой вину, что плохо думала о человеке, и вспоминает мамины слова: «Грех не на том, кто украл, а на том, кто подозревает».

      Леонид предлагает женщине остаться в его палатке, а самому занять ее жилище. Майя соглашается. Геолог уходит, а наша героиня радуется, что есть еще на свете честные люди. А еще думает: «Хоть он деньги не украл, но все же я вычислила, кто ко мне ночью приходил».

      ***

      И как бы ни была прекрасна экзотическая природа вокруг, основа основ – еда. Все собрались на кухне. Суета. Люди тормошат свои пакеты. Они просматривают содержимое полок и изучают, что находится в свертках и кульках. Некоторые пересчитывают и переписывают себе в блокноты выданную провизию. Майю это возмущает, ведь продуктов много, и никого не обидели.

      Все так заняты, что слышно только шуршание. Крупный мужчина – тот, кто накануне больше всех переживал, что продукты не будут охраняться, – прерывает тишину возгласом:

      – Почему здесь все открыто? Почему нигде нет замков? На шкафах даже нет дверей. Даже палатки без молний.

      – Потому что рассчитано на честных людей, – не выдерживает Майя.

      – На честных? О да! Не успели приехать, как у девки все деньги сперли. Даже прихватили те, что с собой привезла, – взволнованно отвечает мужчина.

      – Здесь камеры слежения установлены, – вмешивается в разговор парень и добавляет: – Так, что за жрачку, Бобер, не переживай.

      Забегу вперед. Сам того не осознавая, молодой человек приклеил этому мужчине кличку. Его до конца так и будут звать – Бобер, а чтобы