Время от времени. Джон Локк

муравей – нашло беззащитную полоску кожи над одним из его носков и начало взбираться по его ноге.

      «Неудачно, – подумал Д’Оги, – но вряд ли это представляет угрозу моей силе воли».

      Затаившийся мужчина знал, что Крид и Рейчел приближаются к отрезку дороги, который сам он занимал незадолго до того. Уже скоро, где-нибудь через минуту они будут там.

      Штаны у Д’Оги были мешковатыми, а под ними на нем были надеты семейные трусы – мануфактурная комбинация, открывающая насекомому голокожее шоссе прямиком до талии, если только оно возьмет на себя труд ползти настолько далеко. Д’Оги не стал париться по этому поводу, но чувствовал чуть ли не каждый шаг муравья, уже миновавшего его колено и занятого восхождением по бедру.

      Через считаные секунды еще дюжина насекомых, выстроившись в колонну, начала неуклонный марш вверх по его ноге. Д’Оги игнорировал их, пока более тридцати ублюдков не начали расхаживать туда-сюда по его мошонке. Ему становилось все труднее хранить единение с природой. Хотелось завопить, подскочить на ноги, сбросить одежду и валить на хер с этой песчаной дюны.

      Но он не мог. Крид и Рейчел, мерно следуя своим курсом, практически поравнялись с ним. Он слышал их шаги по асфальту. Точнее, слышал только цокот каблучков Рейчел, поскольку ее спутник двигался по мостовой так же беззвучно, как незадолго до того сам Д’Оги.

      Он весь напружинился в попытке оставаться все в том же положении. Если б ему удалось сохранять идеальную неподвижность еще секунд тридцать, его бы не обнаружили. Парочка миновала бы его, и тогда Д’Оги мог бы подскочить, застав Крида врасплох, полоснуть ему ножом по горлу и решить, как быть с женщиной – сразу, как только ему удастся отделаться от этих треклятых насекомых.

      Но Крид и Рейчел не прошли мимо: они остановились, чуть-чуть не дойдя до его позиции.

      Блин!

      Не могли ли они его заметить?

      Сомнительно. Хоть Д’Оги и залег в каких-то полутора десятках футов от дороги, уже почти стемнело, а он видел, что трава вокруг около трех футов высотой. Да еще и кустики морского овса вокруг него покачивались от бриза, обеспечивая дополнительный камуфляж.

      Пока что заметить его они не могли.

      Но что-то заставило их остановиться.

      Д’Оги ощутил, как очередная вереница насекомых ползет по его ноге. «Сколько ж их там еще? – гадал он. – Пятьдесят? Сто?»

      Столько, что и не сочтешь…

      Он услышал, как Крид с Рейчел целуются.

      А затем – ох ты, боже мой! – его самое чувствительное место охватило огнем!

      Господи! Как же больно!

      Словно…

      Господь Всемогущий!

      Словно кто-то развел костер у него на коленях, а тушить его отправил рой пчел.

      Саднило просто ужас как. Тело Д’Оги начало извиваться и трястись. Лицо исказила непроизвольная гримаса. Глаза стали щелочками, а верхняя губа вздернулась, продемонстрировав весь верхний ряд зубов. Жертва муравьев прикусила нижнюю губу настолько сильно, что из нее потекла кровь. Затем Д’Оги принялся разевать и захлопывать рот, все быстрее и быстрее, поднимая и опуская зубы,