На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума. Лора Шин

бык на логотипе которого символизирует саму Уолл-стрит, – вдруг оказалась в подчинении у группы людей из северо-каролинского Bank of America, которых, по мнению потерявших свои места, лучше всего можно было бы охарактеризовать словом «деревенщина». В середине октября S&P 500[2] пережил худшую неделю со времен Великой депрессии, а падение индекса Доу Джонса побило и рекорд тех времен. Но одной неделей ущерб не ограничился: в годовом исчислении у инвесторов испарились 8,4 триллиона долларов. А еще – хотя в то время особого внимания на это не обратили – 31 октября человек (или группа людей) под именем Сатоси Накамото опубликовал «белую книгу» о том, как можно обойтись без банков и пересылать друг другу деньги по интернету.

      В следующие девять лет (в течение семи лет из которых, когда процентная ставка составляла от 0 до 0,25 %, происходил самый медленный выход из кризиса в истории), эта странная сеть привлекла пеструю группу сторонников. Гики были очарованы магическим коктейлем из криптографии, теории игр и древнего гроссбуха. Наркопотребители ее полюбили, потому что им больше не приходилось встречаться с незнакомцами на углу, а можно было заказывать доставку незаконных веществ, пару раз кликнув мышью. Либертарианцев восхищал потенциал сети, позволявшей совершать транзакции вне существующих вот уже тысячу лет государственных фиатных валют. Предприниматели из Кремниевой долины мечтали положить эту технологию в основу быстрой и дешевой финансовой системы. А 1 % людей, инвестируя в этот футуристический актив от своего имени или через хеджевые фонды и семейные офисы, пристрастились к прибыли, которая в случае биткойна могла до ходить не до 10, а до 100 000 %.

      А вся его революционность объяснялась очень просто. Раньше при отсылке файла человек всегда отправлял его копию. То есть, если Элис шлет Бобу документ, фотографию или сообщение, у нее оставался оригинал этого документа, фотографии или сообщения. В случае с биткойном она впервые могла отправить что-то через сеть – и все в мире узнавали, что у нее этого (в данном случае – биткойна) больше нет: теперь это что-то есть у Боба, а значит, Элис больше не может отправить копию кому-нибудь еще. Даже лучше: если Элис – в Афганистане, а Боб – в Зимбабве, он все равно получит деньги через десять минут, а Элис заплатит комиссию в какую-то долю цента, а не заоблачные 30, 50 или больше долларов за международный перевод, который еще и займет неделю. И все это возможно благодаря сочетанию технологий под названием блокчейн.

      Программисты быстро поняли, что блокчейн можно применять не только для биткойна. Принимая во внимание печальные последствия кредитного дефолта и крушения банков из-за невозврата ипотечных кредитов, привлекательность блокчейна разглядели даже махровые старожилы рынка – возможно, вспомнив о протестующих из движения «Захвати Уолл-стрит», когда-то разбивших лагерь в двух шагах от бывших головных офисов Merrill Lynch и Lehman Brothers. Скоро финансовые гиганты всего мира – JPMorgan Chase, Nasdaq, Visa, HSBC, State Street, UBS, Santander и многие другие – принялись за изучение этой технологии. В конце 2015 года понятие «блокчейн, а не биткойн» стало лозунгом на Уолл-стрит, а с 2014‑го по февраль 2017‑го в блокчейн инвестировали больше пятидесяти финансовых организаций. На протяжении 2016‑го фирмы устроили гонку по использованию «разрешенных» (или частных) блокчейнов в качестве

2

S&P 500 – фондовый индекс, в корзину которого включены 500 избранных публичных компаний, имеющих наибольшую капитализацию, акции которых торгуются на фондовых биржах США. – Прим. ред.