Третье небо. Андрей Валерьевич Васютин

была ночь.

      От пруда доносился хрусткий хохот загулявшей компании.

      Где-то в отдалении ритмично ухала музыка.

      В лицо Демьяну ударил холодный вкусный ветер.

      ***

      Незнание будущего не освобождает от ответственности за свои решения. Никто не мешал Демьяну позаимствовать у медведя ботинки или пиджак. Но нет. Мысль об этом пришла слишком поздно.

      Впрочем, что не делается, всё к лучшему: провозись он с обувью, и вся жизнь его пошла бы по-другому.

      Совсем не так.

      Демьян вынесся наружу, в промозглый февральский холод, в подсвеченную тревожным светом ночь.

      Босиком. В фиолетовой своей пижаме.

      Прямо напротив выхода стояло такси; пассажирская дверь его была распахнута. Со стороны пруда доносился частый цокот каблуков: кто-то заполошно, с паническим перестуком, бежал там по скользкому тротуару.

      Проезд такси перегораживала та девка. Всё так же на плече её громоздился одутловатый боров, она придерживала его левой рукой; в правой лежал карабин, и она твёрдо выцеливала им в лобовое.

      – Э! – с акцентом сказал водитель, опустив стекло. – Чего?

      Демьян остановился, соображая, как поступить дальше.

      За спиной его ждала лаборатория, а там – какая-никакая, но всё-таки еда, тепло и определённость; да, были здесь свои минусы, но и плюсов, если поискать, наскрести тоже было можно.

      В обе стороны тянулась Малая Бронная, приглашающе подмигивающая фонарями, ласкающая светом ночных витрин, обещающая короткую радость свободы.

      Слева, в двух минутах ходьбы по направлению к Тверскому, вроде как было отделение полиции; – он как-то чуть не оказался там по недоразумению: был без паспорта и слишком уж активно оглядывался по сторонам, чем и привлёк внимание патрульного – самым правильным, разумным и рациональным было бы рассказать там всё про это выморочное заведение с врачом-садистом, выкачивающем у людей память.

      Нужно было решать. Делать ставку. Сейчас.

      Демьян глубоко вдохнул, на мгновение зажмурился.

      А потом внырнул на заднее сиденье.

      Девка, всё так же направляя ствол в водителя, обошла такси с другой стороны, открыла дверь, и уронила своего борова внутрь: голова его больно упала Демьяну на колени. Боров лыбился.

      – Выходи! – она махнула карабином.

      Демьян замотал головой и сполз ниже. Так, чтобы укрыться под боровом.

      Девка посмотрела на Демьяна, – глаза её под часто моргающими ресницами оказались прозрачными и равнодушными – сказала борову что-то требовательно и громко; тот подогнул ноги, и она хлопнула дверью. А потом села спереди.

      – Ехай! – показала она рукой водителю.

      – Куда, слушай? – спросил он.

      – Быстро! Быстро!

      Она ткнула стволом карабина в лобовое, там сверкнул скол, и от него поплыла горизонтальная трещина во всё стекло.

      Водитель взвизгнул: по-бабски, надрывно, и вдавил газ; машина с пробуксовкой, с вихлянием рванула вперёд.

      Голова борова качнулась. Демьян