Месть уховёртки: Кровавая карусель. Андрей Арсеньев

неделе докладывал или ещё когда! Я, по-твоему, что, склеротик?!

      – Н-нет.

      – А что тогда? Какого хуя ты мне снова это говоришь? Или что, по-твоему, здесь что-то изменилось? – оглядывая офис с распростёртыми руками. – Появился какой-нибудь новый недоспециалист, которому нужно открыть эту пугающую информацию? А?

      – Н-нет, – пропищал очкастый и на миг посмотрел в мою сторону.

      – Так, ты куда это посмотрел? – спросил босс, сердито поднимаясь со стула и вглядываясь туда, куда смотрел очкастый. – А? Ты на кого это там посмотрел? – говорил босс, выйдя из-за стола, после чего приблизился ко мне и, нагнувшись, стал пристально вглядываться в мою сторону, по-боксёрски двигая головой из стороны в сторону. – Ты на кого, мать твою, я спрашиваю, посмотрел сейчас? – говорил он, не оборачиваясь. Очкастый молчал. – Ты на кого, мать твою, я спрашиваю, посмотрел сейчас?!

      Я глазами умолял его не выдавать меня.

      – Ты на кого, мать твою, я спрашиваю, посмотрел сейчас?!

      – Ни на кого.

      Очкастый сотрудник лежал на полу, но уже без очков и без носа – тот торчал из затылка.

      Выплеснув эмоции, босс слегка успокоился и снова занял своё место во главе стола.

      – Мотивы, сука… – произнёс он, стуча пальцами по столешнице. – Мотивы… Зачем она это делает? – уже смотря на сидящего сотрудника разведки. – Если мы поймём для чего она это делает, почему, то… то сможем предугадать её дальнейшие шаги. Остановить её… Заманить в ловушку.

      Босс и Бабель молча смотрели друг другу в глаза. Шевелили извилинами, прогалинами. Вскоре Бабель произнёс:

      – Ай, – и резко поднёс руку к уху, но не успел: она замерла навису.

      Бабель начал медленно-медленно вертеться вокруг ушной оси. Ботинки оторвались от пола. Колени упёрлись в столешницу и принялись задирать её вверх. Босс с открытым ртом отскочил от стола. Тот завалился на пол, прямо у его ног.

      – Еба́ный дизель, – медленно вырвалось изо рта ошеломлённого босса. Рот после этого не закрывался. Босс глядел на вздымающуюся промежность Бабеля. Босс стоял в ступоре и бегал глазами по Бабелю.

      – Прекрати! – прокричал босс в сторону вращения. Он впервые в жизни ощутил страх. – Зачем ты это делаешь?!

      Не дождавшись ответа, босс смело кинулся в обход лежащего стола.

      – Я остановлю тебя! – решительно сказал он, подойдя к горизонтально висящему в воздухе сотруднику. Ноги его были согнуты в коленях, а глаза широко раскрыты от испуга. В следующую секунду зрачки задрались вверх, превратив глаза в сплошной белок, и замерли.

      Замерло всё.

      – Меня не остановить.

      Это был пронзительный звук. Он исходил из тела висящего. Рот был открыт, но губы и язык не двигались.

      – Я есть Зло, что закалялось в глубинах Ада. Я есть Тьма, которая поглотит весь свет. Я везде. В любой момент. В любой земле. Людская жизнь померкнет предо мной, покуда Смертью повелеваю Я. Оно орудие, чья сила заключена в форцепсах моих. Я – Страх. Я – Боль. Я – Месть.

      После сих слов, Бабель резко накренился вверх. Засим последовал хруст. Секунда – и