Проклятый капитан. Рассказ. Наталия Сергеевна Коноплева

в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Сколько лет прошло?!

      «Пел когда-то давно

      Бард бездомный:

      «Жизнь – не всё, что дано,

      А всё, что помним.».

      (исп. Сергей Зыков)

      13 Октября 2021 года, 4:35 пополуночи

      Ладожское озеро

      Серо-свинцовая гладь ледяной воды, плотным сырым покрывалом туман укутывает в свою зябкую пелену огромное суровое озеро. В предутреннем тумане бесшумно скользит старый ржавый мотобот. Нет ни шума мотора, ни скрипа уключин, ни даже шелеста разворачиваемых парусов. В мёртвой тишине скользит он по мёртвой свинцовой озёрной глади. Высокий человек стоит в ролевой рубке. На его промасленной брезентовой куртке моряка оседают жемчужные капли тумана, седые его нити запутались в густых светлых волосах, зябкой кисеёй обволакивают худое обветренное лицо, повисают на ресницах жемчужными каплями, но серо-голубые глаза также бесстрастно смотрят вдаль, пристальный взор пронзает и туман, и предутренний сумрак, они так же прозрачны для него, как воды мелкого ручья в солнечный летний день. Не моргнут ресницы, не поднимется безвольно опущенная рука, чтобы смахнуть с лица туманную кисею.

      Его имя Юхан Сигвард, уже больше семидесяти лет бороздит он воды этого проклятого озера на своём когда-то любимом старом мотоботе номер шестьсот шестьдесят шесть. Мотобот «Божественная благодать» он приобрёл в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, закрасив чёрной краской прежнее название, он вывел на его борту красной краской три зловещих цифры, а потом… Потом был страшный шторм, и с тех пор он бороздит воды этого озера. Он помнит немецкие самолёты с чёрными крестами на крыльях, бомбившие и обстреливавшие из пулемётов его мотобот, но бомбы и пули проходили сквозь него, а он, бывший чернокнижник, ещё раньше благочестивый помощник капитана дальнего плавания, подданный Швеции, а ныне человек-призрак, навечно проклятый, вынужден вечно бороздить воды этого проклятого озера, сбирая страшную дань для его духов. Какой сейчас год? Тысяча девятьсот девяностый? Нет… Две тысячи десятый? Нет… Две тысячи двадцатый? Нет… Тогда какой же? Вдруг дата сама всплывает в памяти. У него сегодня день рожденья! Ха, день рожденья! Звучит вечной насмешкой! Сколько ему сегодня исполняется? Он не помнит. Он давно сбился со счёта. Но он ещё помнит, с чего всё начиналось.

      – Я помню, помню, как всё начиналось! – проскрежетал он своим когда-то красивым голосом и прикрыл глаза, уйдя в воспоминания и сны о далёком прошлом.

      Колыбельная

      13 Октября 1883 года

      Маленький городок в окрестностях Гётеборга.

      Солнце вставало над кукольными домиками маленького шведского городка. Ещё вчера всю ночь бушевала страшная буря, в ночь, когда в семье Хэвардссон, у Сигварда и его жены Анны-Марии Элеоноры родился сын, названный счастливыми родителями Юханом Сигвардом.

      * * *

      13 Октября 1896 года

      Маленький городок в окрестностях Гётеборга

      Сегодня мне исполняется тринадцать лет. С самого утра в моей голове звучит старинная колыбельная, которую пела мне мама в раннем детстве. О той бурной осенней ночи моего рождения мама с отцом рассказали мне уже давно. Наш пастор, херр Якобссон говорит, что родиться в такую ночь – это дурное предзнаменование. Он ещё много чего рассказывает на воскресных проповедях в кирхе, и я даже ему верю, но чувствую, что в его проповедях что-то не так, хотя ещё не могу понять, что именно.

      Я вздыхаю. Скоро мне придётся закрыть свой дневник, схватить сумку с учебниками и бежать на другой конец города, а пока я сижу и пишу. В открытое окно влетает камешек и раздаётся пронзительный свист. Это мои лучшие друзья: Йоханес, Торстейн и Гунбранд зовут меня на улицу. Отец Йоханеса норвежец, и поэтому имя ему дал не шведское, а норвежское, Торстейн – исландец, Гунбранд по матери датчанин, а отец его был родом с Фарерских островов. Гунбранд очень злится на своих родителей, давших ему имя из нашей древней мифологии. Хотя я бы на его месте был счастлив, если бы мои родители назвали меня Асбьёрном, Гейрёдом или Торгейром. Но меня зовут совершенно обычно: Юхан Сигвард. Сигвардом зовут моего отца и ещё четверых только на нашей улице, а Юханов в нашем городке живёт, наверное, больше половины. Имя Сигвард хотя бы похоже на имена древнескандинавских героев: Сигварда и Сигмунда. Кажется, я даже где-то встречал имя Сигварда, поэтому я люблю, когда меня называют лишь по второму имени.

      – Эй, Сигвард! Чего ты там копаешься? Забыл, что сегодня дежурство фру Ингеборг?! А если она нас застукает не в классе до начала уроков, такое начнётся! – кричит со двора Гунбранд.

      Я бросаю дневник и, не забыв сумку с учебниками, бросаюсь к двери, а в голове продолжает звучать мамина колыбельная,

      Заброшенный дом

      13 Октября 2021 года, 7:30 утра

      Ладожское озеро, район шхер

      Светает, только что взошло солнце, не успевшее растопить густой туман, плывущий