Призрак мятежного Ориона. Ольга Шельпякова

же парадную форму командир нашёл. При осмотре формы одежды и опросе жалоб и заявлений, Петров остановился возле Самарина, и мягко полушёпотом задал вопрос:

      – А где награды?

      – Товарищ адмирал, наград не имею, а песок носить стыдно. И ещё, товарищ адмирал, у экипажа форма осталась в Феодосии. Мои моряки вышли на смотр по-рабочему. Так получилось, – оправдался командир.

      Адмирал ухмыльнулся и дал знак, что всё будет нормально. Командиры и начальники заметно занервничали, но «С-37» получила оценку «отлично» и по форме одежды, и строевой подготовке, и знанию уставов…

      А главное, как всегда, лучшее прохождение с песней. Что значит протеже…!?

      По итогам инспектирования приказом Главнокомандующего ВМФ «тридцать седьмая» была признана «Лучшим кораблём учений».

      Но Самарин больше думал о том дерзком и везучем «турке».

      Ему представлялось, что это был всё тот же парень. Вылетел на ушах как пробка с «Шампанского»!

      Хотелось бы с ним встретиться, но только не на одной глубине, да и в другой обстановке.

      Бывает, и самолёты в небе «встречаются».

      Глава 19

      Вторая боевая смена «старпомовская» и капитану можно было отдохнуть.

      Константин Градов – старпом…

      Возглавлял «белую гвардию». Прекраснейший человек и надёжная броня со спины.

      Кто дрался в меньшинстве, тот поймёт, что спина к спине – большая сила.

      Он всё делал непринуждённо легко. Без матерщины, криков и перегибов, свойственных другим офицерам в этой должности. Константина не просто уважали – его любили на корабле.

      С его приходом на «Ласточку» многое плавно поменялось.

      Разбился противостоявший командиру тандем его предшественника с замполитом.

      Самарин требовал от старпома сплочения вокруг себя офицеров, как положено по статусу старшего офицера корабля и главы кают-компании. Этого в полной мере не удавалось добиться ранее.

      Градов, сначала, категорически не хотел идти на «С-37».

      После полугодичной автономки (так подводники называют несение боевой службы), он развёлся с женой.

      Это бывает нередко. Есть органы, надзирающие за поведением жён, а в маленьком гарнизоне Балаклава слухи работают ещё сильнее. В итоге, всегда есть кому довести соответствующую информацию до человека, познавшего ностальгию и тоску по дому.

      Он оставил квартиру и перевёлся в спокойную Феодосию, где опытовые лодки дальше двенадцати миль от залива и дольше трёх суток не ходили. Самарину же командир дивизиона предложил самому выбрать старпома, с гарантией его поддержки.

      Бедный Костя…командир не знал его депрессивного состояния, а он молчал. Может и к лучшему.

      В постоянном напряжении службы легче уйти от собственных проблем. Теперь он свободен, и по этому красавцу с усиками и вьющимися волосами, вздыхают все красотки, не только Феодосии.

      Ему удалось сотворить самаринский авторитет «красно солнышко».

      На базе Виктор стал реже появляться перед личным составом,