Фурия. Ямиль Сайед Мендес

Пабло достались бы только ей. Она уже успела выкраситься в платиновую блондинку а-ля Ванда – самая известная botinera, охотница на звезд футбола. Братец что-то шепнул Марисоль на ушко, и она разулыбалась. От этой интимности меня аж тряхнуло.

      Я пошла в кухню поздороваться с мамой. Поцеловала ее в щеку.

      – Привет, ма. Ты пойдешь с ними гулять?

      Ответ я знала заранее.

      – Так поздно? Нет, bebé, деточка. Мне еще то платье дошивать – хочешь, так помоги.

      – Ага, помогу. Только сначала сделаю домашку по бухучету. Уже сдавать скоро.

      – Значит, теперь это называется домашнее задание по бухучету? – Мама принюхалась. – Где ты была? У тебя от куртки куревом несет.

      – Какой-то парень курил рядом в автобусе.

      От дальнейших расспросов меня спас Нико, мой песик. Он заскулил на заднем балконе, где у нас была постирочная, – его всегда там запирали, когда собирались гости. Нико страшно линял даже зимой, а уж теперь, когда близилась наша короткая весна и за ней палящее лето, он линял просто как ненормальный.

      Я ускользнула от мамы на балкон.

      – Вот ты где, mi amor.

      Нико завилял всей задней частью тела – за неимением хвоста. На радостях облизал мне лицо, и я задержала дыхание – пахло у него из пасти кошмарно, хуже, чем из моих бутс, но вот любил он меня беззаветно.

      – Я сегодня забила два гола, – шепнула я ему в острое ухо. – Мы выиграли чемпионат! И знаешь еще что? Диего приехал. Ты бы его видел!

      Нико склонял голову то на один бок, то на другой, будто понимал каждое слово – даже те, которые я произнести не могла.

      Я попыталась поцеловать его острую мордочку, но пес вывернулся и скакнул к брату – Пабло тоже вышел на балкон.

      – Марисоль пошла в туалет, – объяснил он. – А мне надо было срочно свалить от них.

      Я вытаращила глаза, изображая полное потрясение.

      – Да ты что? Неужели она какает, как все мы, простые смертные?

      Брат хлопнул меня по спине, и я подвинулась, чтобы он смог сесть рядом на пол. Сделав длинный выдох, положила голову ему на плечо. Черные волосы Пабло, длинные и шелковистые, слегка щекотали мне щеку. Нико разлегся у нас на коленях и придавил всем телом, чтобы мы сидели смирно.

      – Отличный ты гол забил, Паблито! – Меня прямо распирало от гордости за брата. По телевизору его гол смотрелся потрясающе.

      – Я весь вечер наблюдаю за тобой, и ты даже не глядела в сторону телика, – сказал брат.

      Мы с Роксаной разбирали по минутам каждый матч и каждый гол, но Пабло совершенно незачем было знать, как мы одержимо изучаем мужские игры.

      – Я смотрела матч у Роксаны.

      – Роксана – это та смазливая китаёзочка из твоей школы? – Пабло изобразил голос папаши. Потом помолчал и шепотом спросил: – Ну, а ты как сыграла?

      Сердце у меня заколотилось. Он помнит о моем чемпионате, не забыл!

      – Мы выиграли. Я забила. – Больше я ничего не сказала.

      Пабло взъерошил мои