Новое утро Авроры. Марта Шарлай

стал радостным, потому что теперь он знал, как освободиться от колдовства.

***

      Фей сказал – только бы мама не узнала, – что я могу летать. Тсс, тсс. Я уже пробовала. Я встала на подоконник, зажмурилась и представила, как полечу. Нет, совсем не как птица и не как Супермен, совсем иначе. Может быть, как Венди, когда она дружила с Питером Пэном. Я могла лететь медленно и быстро, и даже танцевать в воздухе. Да, и тут Фей взял меня за руки, и мы полетели вместе. И так это здорово было, и ветер в лицо дул. И под нами крыши домов и деревья. И я видела даже лозу, которую любит ветер. Ту лозу, из которой какой-то человек сделал мою дудочку. Фей мне показал. И ветер пел нам. И облака были так близко. Они же совсем не похожи на вату, а на пыль. Но только это приятная пыль. Просовываешь голову в облако, а оно – бац – и нету его. И на тебе только какая-то пыль. А Фей говорит, что это звёздная пыль. Только я что-то не пойму, как может она быть от облака. Наверное, он ошибается. Но Фей научил меня летать. И завтра, завтра – Фей сказал – мамочки! я так побыстрее хочу дожить до завтра – завтра он придёт посмотреть на мой первый полёт в одиночку. Мы договорились, что полетим далеко-далеко… Где много-много дудочек играют мелодию, которую любит ветер больше всего. И вообще, Фей говорит, что, наверное, это не лоза одна поёт, а что они с ветром вместе так поют. А терновник с ветром поёт по-другому. Но ветер любит петь с лозой, потому что у неё голос такой, такой… Фей сказал, что он ещё не придумал слово. Он не всё знает, конечно, никто не знает всё на свете. И завтра, может быть, он скажет, какой голос у лозы…

2006 г.

      Post-mortem

      – Здравствуйте, я Агата.

      – Проходи, Агата, я ждал тебя.

      – Вы ждали меня? Неужели? Но зачем?

      – Нет, погоди задавать вопросы. Как хорошо воспитанной барышне тебе полагается сесть в это кресло, напротив меня, и слушать всё, что я скажу.

      – Обязательно? Не могу ли я пойти домой. Я устала.

      – Возможно, позже. Сейчас ты должна делать так, как я прошу.

      – Это кресло такое чёрное… Его кожа такая холодная…

      – Усаживайся удобнее, откинься к самой спинке.

      – Не говорите слишком размеренно. Не слишком тихо. И слишком громко не говорите тоже.

      – Но почему ты сама шепчешь?

      – Я шепчу?

      – Именно так.

      – Нет, я не люблю шёпота. Не надо, не искушайте мои страхи, не вызывайте мой ужас…

      – Нам придётся поговорить, Агата…

      – Нет-нет. Я не хочу говорить…

      – Однако нам придётся.

      – Почему?

      – Твои родители нашли тебя обмершую от страха. Ты помнишь где?

      – …

      – Одна твоя прядь – совершенно чёрных, как крыло чёрного лебедя, волос – побелела. Ты знаешь, почему это случилось?

      – …

      – Агата, не молчи. Нужно рассказать. Это важно. От этого зависит твоя жизнь.

      – Моя жизнь определена.

      – Ты помнишь, где и когда тебя