Станция «Эдем». Дари

с ветки листик.

      – Я часто думаю о смерти, и одной из причин, по которой я увлеклась фотографией, является постоянная память о ней. В окружающем нас мире много всякой красоты, я стараюсь зафиксировать её, чтобы в постоянно меняющемся пространстве остались запечатлёнными хоть какие-то моменты, – вымолвила она, – представь себе – однажды не станет тебя, меня, а результаты нашего творчества останутся.

      – Ты оптимистка, – ответил Сергей, – картины и рукописи так же подвержены разрушительному действию времени, как и мы.

      – Но, произведения искусства, литературы, и музыкальные сочинения, как ты можешь видеть на примере классиков, переживают столетия, – парировала Маруся.

      Сергей снова взял в руки распечатку и принялся перелистывать страницы:

      – Чтобы стать классиком нужно обладать выдающимися качествами, которые смогут выделить человека на фоне других творческих людей, – заметил он.

      – Я не претендую на звание классика. Надеюсь на то, что моё творческое наследие сможет прожить хотя бы на мгновение дольше, чем я. Научить людей чему-то хорошему, – смущённо сказала Маруся.

      – В принципе, фотография может многому научить людей. Прежде всего, она является окном в мир безупречной эстетики. Но, чтобы создать что-то вечное, тебе придётся поменьше фотографировать меня, – улыбнулся Сергей.

      Маруся широко раскрыла глаза и ткнула Серёжу в бок своим маленьким кулачком:

      – Сволочь! – засмеялась она, осознав смысл Серёжиных слов после секундного замешательства, – это же ради тебя!

      Сергей усмехнулся и снова отложил распечатку с билетами:

      – Ты хочешь сохранить меня для потомков? – обнял он Марусю за талию.

      – Да, – тихонько ответила она. Её распущенные светлые волосы красиво обрамляли её лицо. Сергей ощутил желание поцеловать Марусю.

      – Как это мило, – ответил Серёжа и, плотнее обхватив её за талию, притянул Марусю к себе.

      V

      Несмотря на солнечный полдень, в храме царил полумрак.

      Сквозь цветные полупрозрачные стёкла витражей в зал проникали лучи света, узкими полосками падавшие на пол и высвечивавшие извилистые узоры, выложенные на каменном полу кусочками разноцветных плиток.

      Мама подошла к иконе Николая Чудотворца и поставила две свечки за здравие. Затем закрыла глаза и молча помолилась, прося святого о заступничестве.

      В это время в церкви было немноголюдно, только несколько старушек и пара молодых женщин, пришедших на обеденную службу, да храмовые служки ходили то тут, то там.

      На улице было жарко, но каменные стены храма сохраняли приятную прохладу. В воздухе пахло ладаном, воском, и маслом для лампад.

      Решение зайти в храм мама приняла спонтанно, оно не входило в её планы. Так совпало, что церковь стояла рядом с местом её работы. Всё утро она думала про Анюту и отказ Сергея навестить её.

      Придя на работу она сначала принялась разбирать документы, сделала пару звонков, а затем почувствовала себя совершенно