Учительница танцев. Елена Андреевна Тюрина

Рита» И дата. Это мамина подруга Маргарита, они вместе работали. Скорее всего, на работе поговорить не могли, и та написала маме записку. Неужели у папы была любовница? И мама об этом узнала. Судя по дате, как раз накануне трагедии…

      Всего несколько слов из записки, а я рухнула в бездну растерянности и непонимания. Может, стоит позвонить тёте Рите и спросить обо всём прямо? Нет, такого в принципе не могло быть! Отец был хорошим человеком и не мог так поступить с мамой! Со всеми нами. И тут же меня поразила другая мысль – Сароян разве плохой человек? Нет, хороший. Но он же может так поступить? Значит и другие могут. Только про нашу семью никто никогда не подумал бы ничего плохого. Мама с папой не скандалили и не кричали на нас. Хотя нет, бывало, конечно, что мама ругалась, если мы с сестрой шкодничали. Но это было совсем не похоже на крики жены Сарояна. Правда, кто знает, как такие вспышки недовольства могли трактовать соседи. Ведь и я толком не представляю, что на самом деле происходит в чужой семье. Мне может казаться, что там всё плохо, а на самом деле людей устраивает их жизнь и они счастливы. Всё-таки, когда на месте изменщика твой папа, многое воспринимается совершенно иначе. Это ужасно, грязно! Это предательство, попрание всего хорошего и доброго, что у нас было, нашего с Ксюхой детства! Всё моё существо отказывалось принимать это и отчаянно сопротивлялось. Хотя, быть может, я просто накрутила себя и в записке идёт речь о чём-то совершенно другом? Иначе, почему мама вот так просто хранила её в комоде?

      Мне на глаза попалось фото, на котором были запечатлены мама, папа, я и Ксюша, смеющиеся и счастливые. И слёзы сами покатились из глаз. А вскоре плач превратился в надрывные рыдания. Я лежала на полу, скрутившись в клубочек. Наверное, впервые позволила себе вот так вволю наплакаться, никого не стесняясь и не таясь. Рыдала громко, взахлёб, как обычно плачут дети. Хорошо, что этого никто не мог видеть, кроме Марси, которая жалела меня и по-своему утешала – лизала мне руки.

      Упиваясь своим горем, впервые проживая его так полно, я ничего не слышала и не видела. Очнулась, только когда он порывисто вошёл и опустился на пол рядом со мной. Застигнутая врасплох в момент своей слабости, с распухшими от слёз глазами, растрёпанная и несчастная, я лишь беззвучно вскрикнула, обнаружив, что рядом кто-то есть.

      – Тише-тише, маленькая, ты чего? Что случилось?

      Гора поднял меня и притянул к себе.

      – Тебе больно? Плохо?

      Я отчаянно замотала головой.

      – Что тогда?

      Его взгляд упал на фото, и он всё понял. Ещё крепче прижав меня к груди, он стал мягко гладить мои волосы и лицо, шептать что-то утешительное и доброе. И я невольно притихла, вслушиваясь в его голос, чувствуя, как он вибрирует в груди. Внутри наступил какой-то необъяснимый покой. От него очень легко, едва заметно пахло парфюмом и какой-то выпечкой с корицей. Хотелось просто вот так сидеть с ним вечно и ни о чём не думать. Но подняв на него лицо, я увидела, что его глаза пылали неприкрытой, откровенной похотью. Не