Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7. Александр Черевков

й жизни. Автор разбил свои литературные произведения на разные по жанру главы книг, которые носят собственные названия «Мера», «Цена» и «Смысл» жизни.

      В первой книге охватывается период истории жизни терских казаков с конца 18-го века и до конца 20-го века. В этой книге герои многих событий пытаются определить меру жизни, которая так сильно запутана разными событиями жизни человека.

      Порой героям произведений кажется, что эти вполне реальные истории и события жизни происходят рядом с другими людьми. Герои произведений стараются определить со стороны меру собственной жизни.

      Автор произведений помогает читателю своим мышлением проникнуть в гущу тех событий, которые происходили на протяжении двух веков с героями разных истории, а также с потомками реальных героев, которым тоже хотелось определить меру собственной жизни на уровне происходящих событий.

      Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей. Нам хочется узнать о корнях нашей жизни.

      Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Всё имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии по сей день живут среди нас.

      Мы находимся с ними в одном измерении жизни. Имена и фамилии героев, не выдуманных историй. Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии.

      Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора. Читателю можно пообщаться с героями произведений живьём, через средства массовой информации, а также на местах происшедших событий.

      Таким способом, читатель может сам проникнуть не только в историю описанных событий, но также реально окунуться в происходящие события. В работе над произведениями трилогии использованы из Интернета географические карты, художественные открытки, а также собственные рисунки и стихи, семейные фотографии и документы из архива автора. В произведения автора входят некоторые выдержки работ других авторов, на которые автор ссылается в своих книгах.

      ТОМ-7.

      ГЛАВА-1. ГРАЖДАНСКАЯ ЖИЗНЬ.

      Хорошая жизнь, как горизонт, постоянно где-то впереди.

      Часть-1. Рассказы из Совка.

      1. Ночь в управлении.

      Затихли станки в мастерской, успокоились моторы автомобилей, стих шум в кабинетах здания управления. Словно капитан корабля, покидает последним своё рабочее место начальник, уплывает вдаль на легковом автомобиле.

      Постепенно в здании управления наступает такая тишина, что даже уши щекочет от такой непонятной тишины. Солнце прячет за высоким забором свои яркие золотистые лучи, в последний раз позолотив верхушки деревьев. С реки потянуло прохладой и сыростью.

      Вокруг такая тишина, что слышно, как мыши делят свою добычу под полом и тихо, тихо попискивают. Пахнет бензином и цветами. Где-то в вышине пролетела ночная птица и опять тихо.

      Вот сами собой качнулись старые ворота, слегка скрипнули своими старыми досками, в щели показалась чья-то ушастая голова с очками, словно глаза филина после очередной пьянки. Привидится же такое среди ночи.

      –

      Кто ты? – спросил в полусне старый сторож. -

      Филин, – ответила сиплым голосом ушастая голова и гулко прокричала: Угу! Угу!

      Сторож успокоился, плотно укутавшись в старый полушубок, прижал к себе винтовку времён гражданской войны, плотно закрыл опухшие от напряжения сонные глаза и мирно засопел, как ребёнок на груди у матери природы. Что-то глухо упало за забором, через несколько минут ещё и ещё. Обратно тихо скрипнули старые ворота.

      – "Ну! Филин! Эка орудует! Днём спит, а ночью шалит!" – сквозь сон, подумал старый сторож, меняя свою позу. Укутавшись с головой в старый полушубок.

      – "Чуф! Чуф!" – громко зафыркал за забором старый мотоцикл и, набирая скорость, умчался куда-то вдаль.

      Всё опять стихло, придавленное ночной темнотой. Под тёплым старым полушубком, пропахшим табаком, нафталином и спиртным перегаром, уютно и тихо. Совершенно ничего не слышно, что происходит вокруг сторожки.

      Но вот сквозь старый полушубок сторож почувствовал, как у забора что-то зашуршало. Старый сторож с трудом открыл слипшиеся от крепкого сна опухшие глаза.

      От забора мелькнула длинная тень и поползла в сторону склада досок под полуразвалившимся навесом. Сторож слегка высунул голову из полушубка и посмотрел на длинную тень, которая в это время проползала мимо старой сторожки, буквально в пару метров от сторожа.

      – Кто ты? – спросил у длинной тени, старый сторож, в полудрёме лениво вглядевшись в темноту густой ночи.

      – Лиса! – певучим голосом ответила длинная тень. – Тяв! Тяв! Эхе-хе! Мяв!

      – "Смотри, лиса повадилась! Наверно завхоз своих курей развёл