Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043. Геннадий Карпов

к герметичному разъёму возле люка. Теперь приходилось просто ждать четыре часа. Вокруг, сколько хватало взгляда, шевелился великий океан. Было ощущение, что мы находимся ниже его уровня, в какой-то вмятине в воде. Нас плавно, как на детских качелях, то поднимало вверх, то опускало вниз. Всё было величественно, однообразно, надоедливо, и быстро приедалось. Паша ещё мог восхищаться одной и той же картинкой несколько часов подряд, а вот у меня не получалось. Я обычно гляну – ах! – и пошёл дальше. Вот и тут: глянул, ахнул, а больше глядеть не на что! И идти некуда! Из всех развлечений – океан, тетрис и пашина рожа, которая мне на тот момент уже изрядно примелькалась. Мы достали из кузова ящик рыбных консервов, банки с джемом и сгущёнкой, рассовали всё это по сундукам около коек (Сундуки были стилизованы под старинные морские, с навесным замком и плоской откидной крышкой вроде как из горбыля, окованного медью. Хотя колупни – везде армированный тоненький негорючий пластик.), еле дождались, когда зарядка батареи достигла девяноста двух процентов, свернули антенну и перила, погрузились на двадцать пять метров и пошла дальше на юго-восток, забив в бортовой компьютер координаты пункта назначения. Потянулись тупые дни и ночи.

      В иллюминаторе (То бишь – на главном мониторе.) текла интенсивная подводная жизнь. Проносились стайки мелких рыбок, проплывали одиночные рыбины покрупнее, иногда встречались автомобильные шины, пластиковые пакеты, бутылки и прочий мусор. Ни тебе гигантских кракенов, ни акул – людоедов, ни подлодок, ни инопланетян. Короче, ничего из того, чем просто кишел океан на американском приключенческом канале. Главным приключением оставалось всплытие и зарядка батарей. Мы пару раз всплыли ровно в полдень. Малость штормило, солнца не было видно за облаками, термометр показывал температуру воздуха плюс пятнадцать, так что нам пришлось ставить антенну под дождём. Брызги перелетали через лодку, мы мгновенно промокли до нитки, потому что ни дождевиков, ни зонтиков не взяли. (Сами не сообразили, а в кино про море и пляж дождя не было никогда.) Хорошо, что нашим антеннам было почти без разницы – есть солнце или нет. В такую хмарь они заряжались всего минут на двадцать дольше, чем при ярком солнце. А вот мы разницу чувствовали хорошо. Потому что, вымокнув при установке антенны насквозь, мы задраивали люки и тупо убивали четыре часа, уставившись на табло над батареей, наблюдая, как зелёная зона мало-помалу вытесняет красную. (Паша каждые пять минут подходил к табло, возюкал по нему пальцем, и кричал что-нибудь типа: «Да шевелись ты, черепаха!» или: «Может, зонтик наш сдуло ужо?») За это время мы почти успевали высохнуть, а потом лезли на улицу убрать «зонтик», где снова мокли. Потом переодевались в сухое, а мокрые шмотки развешивали сушиться. Сначала хотели работать в одних плавках, но даже я быстро замёрз, а про Пашу и говорить было нечего: он посинел за три минуты, а потом несколько дней подряд сморкался и чихал.