Братья. Селим Ялкут

молитвой, но он не уходит далеко. Он терпелив и ждет. Ты сам должен пройти свой путь. Куда он заведет тебя? Я буду молиться за тебя. Но я не могу благословить тебя.

      Епископ достал из ларца простой металлический крест. Он подержал его на ладони, будто испытывал тяжесть, и протянул Франсуа

      – Сто лет назад венгры захватили этот монастырь. Монахи успели укрыться в лесу, спрятав в тайнике реликвии из алтаря. Но венгры схватили отшельника. Он жил неподалеку в пещере и знал про тайник. Его пытали весь день. Братья сидели в лесу, видели, но не могли помочь. Он умер. В его руке нашли этот крест. Сейчас он будет тебе нужен, он убережет тебя…

      Франсуа испытывал неведомое прежде чувство. Он был солдатом. Приказ освобождал его от сомнений. Следуя ему, он не знал колебаний. Он был равнодушен к благам, которые манили его товарищей, ради которых они готовы были терпеть голод и лишения. Богатства этого мира не вызывали у него алчного воодушевления. Мечта о волшебной стране, рассказами о которой были полны странники, вернувшиеся из Палестины, оставляла его безучастным. Земля, которой он был лишен – младший безземельный отпрыск, не будила в нем завистливого желания. Он ничего не боялся потерять. Разве его доблесть оправдана дележом добычи и разгулом победителей? Разве его чувство повиновения не отличается от корыстного холопства наемника или рабской лести? Разве не именем Бога освящено его оружие?.. Все это было так просто. Но нечто изменилось, и это нечто стало теперь главным. Он остался один. Никто не приказывал ему, не направлял. Он мог делать, что хотел, и идти, куда хотел. Он стал свободным. Но не знал, что делать с этой свободой, не знал, как быть…

      Он провел в аббатстве еще несколько дней. Будто при полном безветрии, он застыл посреди огромного моря. Он ждал того, что должно открыться. Он не знал часа, но в нем жила уверенность, что Голос существует. Однажды, когда он вспоминал родительский дом, темнота сгустилась вокруг пламени свечи. Огонь стал мерцать, и застыл, обозначив ответ. На следующий день он отбыл из аббатства в отцовский замок, где жили его братья.

3

      Три дня Франсуа находился в пути. Он ночевал в монастырских гостиницах, которых немало было выстроено вдоль дорог Клюнийским братством. По дорогам шли в Святую Землю паломники, но сейчас гостиницы стояли пустыми. Осень выхолаживала кровь, не располагала к путешествиям. Только самые отчаянные купцы – невольники собственной выгоды продолжали рисковать жизнью. Темное разбойное время – осень.

      Четвертый вечер застал Франсуа в лесу. Голые деревья отбрасывали колючую тень, мертво шелестела сухая листва. Франсуа дремал в седле, не рассчитывая найти пристанище для ночлега. Вдруг сквозь мерный шум леса до него донесся крик, за ним еще один, еще. Навстречу ему, отчетливо заметный в свете луны, бежал человек. За ним гнались двое. Завидев Франсуа, беглец заорал во все горло. Преследователи остановились и кинулись в лес. Отттуда раздался пронзительный свист. Еще поворот, замерший обоз и ловко снующие тени. Они застыли, захваченные