Азиатская книга. Александр Стесин

речь не о рогах, а о том, что Мишкино зубоскальство попало в точку. Я и сам все прекрасно знаю. Меня всю жизнь восхищали и пугали люди, у которых путешествия обязательно сопряжены с каким-нибудь важным делом. Люди бизнеса. А еще больше – те, кто ездит на край света, чтобы исследовать местную геоботанику или выявлять палеоазиатские маркеры гаплогруппы СТ Y-хромосомы. Люди науки. Не то чтобы они были вовсе чужды праздного юношеского любопытства. Отнюдь нет. По возвращении они охотно делятся байками и курьезами, рассказывают о странной еде, которую им пришлось попробовать через не могу, или о неожиданных деталях местного быта. Но все это подается таким образом, что у слушателя не возникает сомнений: делу время, потехе час. У меня же никакого такого дела нет, и единственная цель моих неэкспедиций – поглазеть. Ничего, кроме праздного любопытства и еще, возможно, графоманской потребности в записывании любого личного опыта, особенно если этот опыт сдобрен какой-нибудь экзотикой. Стыдно в таком признаваться. Курам на смех. Но, утешаю я себя, ведь и другие поводы для сочинительства не менее смехотворны.

      Итак, первая Аляска – это Америка со всеми удобствами, а вторая (Северо-Западная) – уже почти Чукотка. Ном, Коцебу, Барроу. Вечная мерзлота, стада карибу, охота на моржей и китов, эскимосские села, где когда-то стояли кажимы21, а теперь – разноцветные бараки на сваях. Белых людей здесь мало, а приезжих и того меньше. В основном приезжают нефтяники, но эти в тундре не задерживаются, спешат добраться до залива Прадхо. Изредка встречаются и другие: опоздавшие на столетие старатели, сумасшедшие миссионеры, дремучие отшельники с оружием в руках и конспирологией в голове. И уж совсем редко – туристы вроде нас, возомнившие себя новыми покорителями Севера. «Люди едут за деньгами, люди едут за рогами…» Впрочем, раз в году сюда съезжаются гости со всей Аляски и Чукотки: в конце июня начинается сезон китового промысла. По этому случаю люди моря («тариурмиут») приглашают своих братьев из тундры («нунамиут») на большой китовый праздник, он же заодно и отборочный тур Всемирных эскимосско-индейских Олимпийских игр. Сами Олимпийские игры проходят в середине июля в Фэрбенксе. Именно с них началась наша полярная одиссея.

***

      В свое время я лечил вождя индейского племени шиннекоки и был приглашен в качестве почетного гостя на пау-вау, который проводится каждый год в поселке Саутгемптон, в двух с половиной часах езды от Нью-Йорка. Шиннекокский пау-вау считается одним из главных индейских праздников на Восточном побережье; количество участников и зрителей доходит до шести тысяч. Само же племя по последней переписи насчитывает около пятисот человек, из которых чистокровные индейцы составляют лишь малую часть. В эпоху массового переселения американских негров шиннекоки основательно перемешались с чернокожими, а еще раньше – с белыми поселенцами. В результате индейский фенотип растворился почти без остатка, а вслед за ним исчез и язык. Нынче в резервации говорят только по-английски. И хотя пау-вау, на

21

Кажим – эскимосский эквивалент яранги.