Грабеж и спасение. Российские музеи в годы Второй мировой войны. Елена Зубкова
Читать онлайн.| Название | Грабеж и спасение. Российские музеи в годы Второй мировой войны |
|---|---|
| Автор произведения | Елена Зубкова |
| Жанр | |
| Серия | Библиотека журнала «Неприкосновенный Запас» |
| Издательство | |
| Год выпуска | 2024 |
| isbn | 9785444823835 |
Оставшиеся в пригородах Ленинграда сотрудницы продолжали упаковывать то, что было предназначено к вывозу в тыл, и закапывали в землю парковые скульптуры. Галина Дмитриевна Нетунахина и Зинаида Михайловна Скобликова 6 и 13 июля сопровождали в Горький вторую (46 ящиков с 1943 предметами) и третью (47 ящиков с 8304 предметами) партии эвакуируемых ценностей280. Сотрудницы музея, имевшие детей, воспользовались тогда возможностью уехать из Пушкина. Из научного персонала остались только три молодые женщины: Вера Владимировна Лемус, Тамара Феодосьевна Попова и Евгения Леонидовна Турова281. Они работали во все более трудных условиях: из‐за отсутствия упаковочного материала им иногда приходилось использовать плохо высушенное сено282. Всех остальных сотрудников мобилизовали на строительство оборонительных сооружений.
С середины августа воздушные налеты участились. Сначала немецкие самолеты бомбили военные объекты, но вскоре бомбы стали рваться и в парках. Уже почти не осталось машин, которые можно было бы загрузить музейными экспонатами и отправить на станцию. В. В. Лемус описывает, как она иногда часами ждала у ворот, чтобы поймать грузовик. Если водитель кричал: «Несите вещи», она бежала в музей и вместе с помощницами выносила неупакованную мебель, которую они как придется загружали в кузов283.
20 и 22 августа были отправлены четвертая и пятая партии. Поезд без остановок шел в Сарапул – городок на крайнем востоке европейской части России. В числе прочих эвакуируемых экспонатов в нем ехали бронзовые бюсты из Камероновой галереи, другие бронзовые и стальные предметы, ценные ковры из Александровского дворца и предметы из Китайского театра. Особенно важной для последующей реконструкции оказалась эвакуация планов дворцов и садов, фотографий интерьеров, инвентарных книг и разнообразной документации. Всего с четвертой партией удалось отправить 95 ящиков с 4343 предметами, с пятой – 66 ящиков и сундуков с 725 предметами, а также 92 неупакованных экспоната.
В конце августа железнодорожное сообщение прервалось. После короткого перерыва сотрудники музея продолжили эвакуацию на грузовиках. С 1 по 10 сентября (уже были слышны бои за Гатчину, в 20 километрах от Пушкина) они сумели перевезти в Исаакиевский собор в Ленинграде еще 2508 больших предметов (скульптуры и мебель) в 177 ящиках и 57 неупакованных предметов284.
Есть многочисленные свидетельства очевидцев о немецкой оккупации Пушкина, собранные в Советском Союзе после войны285; эти сведения дополняются «Дневником коллаборантки» Лидии Осиповой (псевдоним Олимпиады Поляковой), написанным на русском языке, но подготовленным к печати в Германии после войны286. Осипова и ее муж принадлежали к русской интеллигенции и относились к большевистскому режиму враждебно. Поскольку немцев они ждали как освободителей, у них был иной взгляд на происходящее, нежели
ЦГАЛИ СПб. Ф. 468. Оп. 1. Д. 108. Л. 4–5 об.
Евгения Леонидовна Турова (1911–1971) происходила из образованной петербургской семьи, переехавшей в Царское Село перед революцией. Предположительно, из‐за своего буржуазного происхождения она не смогла учиться и уже с 16 лет работала – сначала администратором, а затем слесарем по металлу на Кировском заводе и секретарем. С 1935 года она смогла устроиться в музей экскурсоводом, а с 1938 года прошла курсы повышения квалификации. В 1939 году вступила в ВКП(б), работала научным сотрудником в музеях Пушкина, где ей был поручен уход за парками и зданиями в них.
Помимо транспорта, большой проблемой с самого начала было отсутствие упаковочного материала. См. об этом: ЦГАЛИ СПб. Ф. 468. Оп. 1. Д. 108. Л. 1–3. О плохой подготовке к эвакуации см. отчет Трончинского от 25.10.1941: ЦГАЛИ СПб. Ф. 468. Оп. 1. Д. 110. Л. 13 сл.
Слова Лемус цит. по:
ЦГАЛИ СПб. Ф. 468. Оп. 1. Д. 108. Л. 4–5 об. Указанные цифры взяты из официального отчета Кучумова от 11 октября. Он насчитал 19 808 эвакуированных объектов, тогда как Лемус – 17 599. Вопрос о том, как возникло такое расхождение, остается открытым. Можно предположить, что по-разному проводилось различие между отдельными предметами и единицами хранения. Кроме того, Лемус могла производить свои подсчеты уже в послевоенный период, так что в них уже включены потери из‐за повреждений при транспортировке и хранении.
Богатое собрание биографий, мемуаров и некоторых документов можно найти в кн.: