Якутская Степная Дума (1827–1838 гг.). Зоя Петухова

туземцев. За что подвергся критике со стороны некоторых советских исследователей. С.А. Токарев подчеркивал немаловажный факт, заключающийся в том, что Якутская Степная Дума была создана по особым ходатайствам тойонов и подчинена была только областному начальнику и правлению, кроме того, Степная Дума не сделала никаких уступок в землепользовании [34, 143].

      А.П. Окладников, подчеркивая прогрессивность Сибирского учреждения, и, отметив, что прогрессивные круги высоко оценили проведенные преобразования, особый акцент сделал на то, что эти круги считают, что новые законы «предоставили народам, населяющим пространную Сибирь, управляться своими собственными законами» [35, 2]. Еще ранее, при освещении истории Якутии, он о Степной Думе отзывается как о политической организации тойоната, и подчеркивает, что ее ликвидация «нанесла сильный удар по политическим устремлениям тойоната», но не подорвала власти тойонов в якутских улусах [36, 178].

      Особое место в изучении данной проблемы занимают исследования сибирских ученых Л.И. Светличной, В.Г. Карцова, А.В. Ремнева и Л.М. Дамешек. Позиция ученых, в советское время подчеркивавших прогрессивность «Устава о управлении инородцев», распространялась и на отношение их к реформам степного управления кочевых инородцев. в частности, Л.И. Светличная в исследовании «Преобразовательные планы и административная деятельность М.М. Сперанского в Сибири (1819–1822 гг.)» подчеркивает прогрессивность «Устава о управлении инородцев» для кочевых инородцев Восточной Сибири, выразившуюся в «поддержке в хозяйстве инородцев тех новых начал, которые зарождались под влиянием сибирской экономики». Такими новыми началами были товарно-денежные отношения, дальнейшая феодализация инородческого хозяйства, расширение полномочий органов самоуправления и т. д. Правда, Л.И. Светличная тут же, поправляет себя, подчеркивая, что «некоторые уступки Сперанского феодально-родовой знати все же нельзя считать за ведущее начало «Устава» [37, 210]. Впрочем, исследователь не отрицает того факта, что в результате применения «Устава» положение коренного населения Сибири все же оказалось лучше. Л.И. Светличная, в подтверждение своей мысли, приводит данные демографического роста на примере бурят и якутов: «Численность бурятского населения с 1817 по 1839 гг. увеличилась с 53730 душ до 83018 душ, якутского – с 56000 душ в 1820 г. до 81119 душ в 1839 году» [37, 234]. в целом, в исследовании Светличной, впервые в советской историографии, адекватно освещается прогрессивное влияние «Устава об управлении инородцев» на инородцев Восточной Сибири.

      Строгие рамки марксистско-ленинской методологии не позволили открыто выразиться и другим советским исследователям. В.Г. Карцов в обстоятельном исследовании о декабристе Г.С. Батенькове признается, что в отношении «Устава об управлении инородцев» Сибири авторство Г.С. Батенькова «мы можем утверждать лишь весьма условно» [38, 97]. Вслед за А.П. Окладниковым, он в самой разработке «Устава» находит прямое влияние идей декабризма: «Все основные