Голубиное детство, или Слово пацана. Олег Анатольевич Борисенко

в СССР голубей Николаевской породы, депортированных во время войны в Румынию оккупантами.

      Дед Илья, показал на крышу, – вон они, красные-белохвостые, дети тех, которых я из Румынии привез. Их еще Мелитопольскими звали. До войны в Мелитополе такую породу мало кто держал, в основном евреи. Добрая и дорогая была бес-кружная птица. Стояла в небе стаями, взгляд не отвести. Были с полетом бабочки, были с полетом жаворонка. А как оккупанты пришли, так евреев стали семьями расстреливать. Ну а имущество их по румынам, венграм и полицаям растаскивалось. Говорят четырнадцать тысяч людей расстреляли они. И столько же угнали на работы. Я уходил на войну в городе семьдесят тысяч населения жило, а вернулся, осталось всего-то двадцать, наверное. Голод, руины. Малым Сталинградом тогда Мелитополь называли. Вот мы с бабкой и уехали в Казахстан, а тут и целина началась. Я дом поставил, и за голубями потом съездил, которых на передержку брату оставлял.

      Олежка присмотрелся к белохвостым. Вроде голуби как голуби, а целая история с ними связана.

      – Голубей, когда у меня своровали, я пошел до блатных, рассказал, что дОроги они мне очень. Ночью шпана мешок высыпала через забор. Встал я утром, а голуби по огороду бегают. Вернули стало-быть. Есть понятия еще у людей. Но пришлось ведро гвоздей с автобазы унести в пивнушку, в знак благодарности, – закончил рассказ дед Илья.

      Пивнушка « Голубой Дунай» была центровой, там собирались все кто жил на Свердлова.

      Олег взял у дедушки солдатский вещмешок и пересыпал в него грязное зерно, собранное с обочины, надев лямки вещмешка за плечи.

      Санька же чистое зерно засыпал в мешок, прикрутив его проволокой к багажнику своего велосипеда.

      Выкатив велосипеды из калитки, Саня с Олежкой поехали домой.

      – Ох и погубят голуби их, пропадут в лагерях их невинные души, – вздохнула бабушка, закрывая калитку.

      – Типун тебе на язык, накаркаешь старая. Славные хлопцы, эти на дурное дело не пойдут, – возразил дед Илья.

      ***

      У Олега на раме висел бардачок от велосипеда ПВЗ. Бардачок был узкий и глубокий. Не то что с УРАЛА, в который кроме ключей ничего положить было нельзя. В бардачке вместе с ключами лежала большая отвертка с деревянными накладками по бокам на ручке. Эту отвертку шофера даже иногда использовали вместо зубила. Батя купил на свой ИЖ-56 новые камеры, и Олег со старых скрутил алюминиевые колпачки, которыми очень гордился. Дал он два колпачка и закадычному другу. Вот эти-то колпачки и чуть не сыграли злую шутку в судьбе двух товарищей.

      Проезжая мясокомбинат, и уже близко к повороту на завод ЗИМ и Капай, то есть к безопасному для корешей краю, за ними увязалась стайка велосипедистов-подростков. Ничего хорошего встреча не сулила. И друзья нажали на педали. Но силы были не равны, уставшие товарищи, и местная шпана, которая просто так каталась по улице. Их догнали. До Капая оставались считанные метры.